– Мне очень жаль, Нанна. Мне так жаль, – сказала она, положив руку на мягкую щеку бабушки.
Она встала и взяла Джинни из бабушкиных рук, затем стянула шарф с шеи, не обращая внимания на холод, который обжигал ее кожу.
– Она может остаться здесь, со мной. Хорошо?
Ее бабушка кивнула и посмотрела, как Матильда завернула птицу в свой шарф, а затем отдала ей, прежде чем взяла лопату и начала копать на другом конце скамейки. Она глубоко вздохнула и посмотрела на бабушку, пока та работала.
– Ему это с рук не сойдет, – произнесла она, делая паузу, чтобы вытереть слезы, – я обещаю тебе.
Похоронив Джинни, Матильда проводила Нанну Мэй в теплую кухню, где усадила ее за стол и заварила чайник чая. Ее мать вошла как раз в тот момент, когда Матильда насыпала молотый порошок валерианы в заварку для чайных шариков, и Матильда объяснила, не раскрывая подробностей, что Джинни ушла. Она оставила ее с Лотти и поспешила обратно в холод, в кривые распростертые объятия леса.
Матильда бежала так далеко, как только могла, ее разум лихорадочно перебирал события последних нескольких часов, дней и недель. Она не могла отдать Оливеру их гримуар, только не после того, как обнаружила, что Нанна Мэй оплакивает своею драгоценную Джинни. Оливер, возможно, воспользовался магией Матильды и терроризировал ее каждую минуту, но то, как испугалась Матильда, было ничто по сравнению с печалью на морщинистом лице ее бабушки. Девушка никогда не позволит Оливеру забрать что-либо еще у ее семьи.
Ей нужен был план, как остановить его, но сначала ей нужно было кое-что сделать. Она притормозила и остановилась у подножия грузовика с толстым деревом, его ветви в знак солидарности тянулись к остальным деревьям. Она погрузила руки во влажную почву и начала копать.
Как только отверстие стало достаточно глубоким, она сняла лунный камень Айви с шеи и осторожно положила его в углубление, затем вытащила атаме из кармана и тоже опустила его в землю. Она засыпала яму, затем положила руки поверх земляной насыпи сверху.
– Я сожалею о том, что они сделали с тобой, Айви, – прошептала она, закрыв глаза, – теперь ты можешь отдохнуть.
Матильда встала и направилась по тропинке в свою оранжерею, черные дрозды возмущенно кричали, что их потревожили. Она мысленно поставила галочку, что ей нужно будет сделать, когда она вернется, и что она скажет Эрин, когда что-то, чему не место в лесу, привлекло ее внимание.
В глубине между деревьями она видела, как нечто колышется, что-то, что можно было принять за сломанные ветви деревьев или лианы, свисающие с ветвей. Она медленно направилась в сторону движения, волосы на ее руках встали дыбом, когда она подошла ближе и увидела, что это было.