Она опустила руки. Оливер попытался закричать, его замерзшие мышцы делали звук еще более ужасающим, когда он вырывался из его горла.
– Может, я и не та злая тварь, о которой предупреждала меня Нанна Мэй, Оливер, но я чертовски близка к этому, – прошипела Матильда. Она покачала головой, чувствуя, как алые струйки стекают по ее лицу, когда каждое из имен вновь открывало ее кожу, кусочки плоти висели между каждой буквой, – мне стыдно за то, что я сделала, но я не стыжусь того, кто я есть. Ты связался не с той ведьмой.
Ночь сделала глубокий вдох. Животные замерли и прислушались. Ветер замер, когда пламя внутри тыкв погасло одно за другим вверх у тропинки и в оранжерее. Магия пронеслась по венам Матильды, поползла вверх по ее шее и покалывала кончики пальцев, когда Оливер задыхался. Его глаза были широко раскрыты в панике. Тень, которую Оливер создал в душе Матильды, съежилась, когда вновь наполнилась магией. Не ее магией, чем-то гораздо более древним, более могущественным.
– Земля, на которой мы стоим, наполнена силой и страданиями моих предков, и им действительно не нравится, что ты связываешься с одной из их дочерей. Я чувствую их, Оливер, я чувствую, как они наполняют мои вены чистой, древней магией, и прямо сейчас я чувствую себя настолько могущественной, что, если бы у меня была метла, я думаю, что могла бы летать, – Матильда наклонила голову и улыбнулась. – Трудно сказать, потому что ты не можешь двигаться, но ты либо зол, либо напуган. Может быть, и то, и другое.
– П-п-пожалуйста… я… – тяжело дыша, выдавил Оливер сквозь стиснутые зубы.
Матильда приложила палец к губам:
– Ш-ш-ш. Ведьма говорит.
Матильда почувствовала, как невидимые руки мягко легли ей на плечи, давая понять, что она не одна и эти давно похороненные пришли, чтобы дать ей силы остановить Оливера. Слезы полились из глаз, и ее руки затряслись, когда она приняла новую, старую силу внутри себя.
– Помнишь, я рассказывала тебе, что они сделали с нами, когда узнали, кто мы такие? Так боялись нашей силы, что они держали ведьму, ломали ей все пальцы, чтобы она не могла перемолоть свои ингредиенты для заклинания, затем брали острую иглу и зашивали ей рот, чтобы она не могла произнести ни единого заклинания. И тогда они убили бы ее.
Слезы потекли по щекам Оливера, когда он осознал смысл ее слов.
– Так что я поняла, что происходит, – произнесла Матильда, – не волнуйся, Оливер, я не убью тебя. Смерть слишком хороша для тебя.
Порыв ветра ворвался в открытые двери, роняя книги и стеклянные бутылки на пол оранжереи, но Оливер не мог пошевелиться против невидимых сил, которые все еще держали его.