– Да, было дело.
– Потому что, Джейкоб, внутри тебя есть частица их. Древний фрагмент, оставшийся с незапамятных времен. Пусто́ты нашей эры – всего лишь бездушные искажения, но во времена старейшин существовали трехъязыкие странные, и они не были бездушны. О нет! Устрашающие, кровожадные – да, но блистательные! Некоторые их даже почитали. От них ты и происходишь – ты и твой дед. Этот пережиток был и у него, но в тебе он гораздо сильнее. Выпей, и ты станешь самой ужасающей пусто́той, какую только знал мир.
Осколок льда словно проткнул мне сердце. От одной только мысли об этом кровь стыла в жилах… и пузырилась от радости!
– Достаточно сильной, чтобы прикончить твоего брата?
– Достаточно сильной, чтобы защитить тех, кто может это сделать.
– Осталась одна Нур, – покачал головой я. – Юлиус даже стоять не в состоянии, а ей никто не может объяснить, что надо делать!
Бентам застонал. Он цеплялся за оконную раму, но какая-то незримая сила тащила его прочь.
– Его свет нужно осушить, – успел выдавить он. – Осушить до самого дна!
– НО КАК? Другие уже пытались, и они все…
И тут его оторвало. Я заколотил по стеклу кулаками.
– Вернись! – в отчаянии заорал я. – Ты должен мне сказать! Мне нужно знать!
Так же внезапно, как исчез, он вдруг возник вновь – прилетел, впечатавшись лицом в стекло. Глаза почти вылезли из орбит, каждое слово сопровождалось мучительным усилием.
– Тот… кому предназначено его убить, – его физиономия страшно исказилась, – он… узнает…
– Что это значит?! – вне себя возопил я.
Но он не успел ответить. Его снова оторвало от окна, а потом… потом его тело, или образ тела, или что там это было, распалось фейерверком синих искр.
Бентам пропал окончательно.
* * *
Я, шатаясь, вывалился из ванной и стал искать Нима – боялся, что он все слышал… но Нима нигде не было. Впрочем, волноваться еще и о нем времени решительно не было.
Так, надо срочно сосредоточиться. В голове была полная каша. Первым делом надо раздобыть ключ от Библиотеки – хотя бы затем, чтобы он не попал в чьи-нибудь другие руки. Затем найти Нур и пересказать ей все, что я узнал от Бентама, – о ней узнал, не о себе. У меня не было ровным счетом никакого желания пить души из банок или превращаться в… во что бы то ни было.
Пока у меня есть хоть какой-то другой выбор. И нет, об этом я сейчас думать точно не буду.
Я помчался в тот ряд экспозиции, где в последний раз видел стеклянный ящик, о котором толковал Бентам. Ну, конечно, вот он – там же, где и всегда. Одним ударом я сшиб хлипкий запор. Легкая коричневая дымка со свистом вырвалась из ящика. Я судорожно задержал дыхание – да, там было именно то, о чем предупреждала табличка! – и зашарил внутри, пока пальцы не натолкнулись на что-то… вполне ощутимое, но совершенно невидимое. Впрочем, на ощупь оно отлично узнавалось: да, большой ключ.