Она изменила тактику, послав в него целое облако камней своей сломанной ногой — которая уже выглядела более устойчивой, чем была. Марконе пришлось опустить новый щит как можно ниже, чтобы перехватить камни, которые разлетелись в разные стороны, и тогда заклинание распалось, сбившись с ритма. Ему пришлось нырнуть в сторону, прежде чем Этниу вдавила ему хребет в копчик, и она с рычанием бросилась за ним.
Я взял окровавленный нож и провел им по дымчатому свету кристалла, и он вспыхнул, когда кровь Титана коснулась его. Должно быть, это было действительно ярко. Мне так казалось. Мир превращался в причудливые тени и странные цветные полосы. Моя здоровая рука сильно дрожала.
Я вогнал кристалл в осколки камней так, что он стоял на земле. Затем я размазал еще немного крови Титана по наконечнику копья.
Мое сердце вдруг забилось еще чаще. Тудумтудумтудумтудум.
Марконе сделал что-то такое, отчего жирный черный дым сгустился в плотное удушливое облако и устремился к лицу Титана, где тот завис колеблющимся пузырем непроницаемого тумана. Титан безуспешно пыталась его смахнуть.
— Намшиил! — рявкнула она. — Ты скользкий мелкий змей!
Марконе заговорил другим голосом, пока прятался за кусок упавшего бетона размером с тракторный прицеп. Он звучал почти как раньше, только с очень официальным британским акцентом.
— Ты тоже не слишком изменилась, дорогая.
В ответ Этниу закричала и рванулась прямо вперед, сквозь бетон и арматуру внутри обломков. Они взорвались и лавиной обрушились на Марконе. Марконе сделал отчаянный ход и швырнул телекинетический удар себе под ноги. Магия потрясающая вещь, но физика есть физика. Направьте некоторое усилие на землю, и земля вернет это усилие обратно вам.
Марконе вырвался из-под обвала расколотого бетона, полетел под углом примерно в двадцать градусов и плюхнулся на добрых пятьдесят футов в озеро Мичиган.
Бешеный взгляд Титана немедленно рванулся ко мне.
— Грязный маленький воришка Силы, — прорычала Этниу. Слюна и пена капали с обожженной до черепа стороны ее лица, вместе с какой-то равномерно выделящейся желтоватой слизью, когда она неслась ко мне по камням. — Я скормлю тебя Оку.
— Боб! — крикнул я, и схватил Копье, держа его острием над собой.
Облако угольных искр спиралью закружилось вокруг Копья, касаясь крови на наконечнике, как собака, почуявшая запах. Я описал Копьем круг, собирая вокруг него субстанцию духа вместе со своей волей, и пробормотал: «Ventris cyclis!»
Ветер и дух полетели к Титану, слишком быстро, чтобы быть замеченными как нечто большее, чем однородное пятно света, которое трижды стегнуло против часовой стрелки вокруг Титана, а затем вернулось на место, кружащийся циклон пылинок света и твердый стержень моей воли, который окружал их.