Прошли молчаливые секунды, пока я на недолго бы слеп.
— Прости меня, — сказал я. — За... Нейтана. Он был верным другом до конца.
— О, мужайся, Дрезден — отозвалась Гард. — Ты все еще здесь.
Но она кивала, пока говорила это. И она тоже плакала.
Через несколько дней у нас были похороны, а затем поминки у Мака, команда Паранета и я.
Все были ошеломлены, пытаясь приспособиться к реальности, которая стояла перед ними.
Десятки тысяч сгинули. Окончательный подсчет павших в ту ночь людей должен был бы переплюнуть Солдатское поле, которое использовалось для беженцев, которых насчитывалось более ста тысяч.
Этниу обращалась с Чикагской недвижимостью еще грубее, чем я. Вакка-Вакка.
Ловчие, в частности, опустошали каждый район, через который они проходили, убивая около девяноста пяти процентов жителей — пока они не добрались до Саус Сайда. Тогда это стало похоже на ограбление Первого Национального банка Нортфилда, штат Миннесота. Слишком много людей изъявили желание сражаться — и они были вооружены. Уверен, среди них хватало плохих парней — но горожан было гораздо больше, у большинства из них было оружие, и как только они поняли, что происходит, они превратили улицы в тир. Вот тогда-то все и начало разворачиваться на этом фланге сражения, открывая путь для Марконе.
По-видимому, даже легионы эпической нечисти из мифологии должны лучше планировать неприятности на самых крутых улицах в мире.
Электричество было отключено и оставалось таким некоторое время. Слишком многое нужно было заменить. Из-за этого чистую воду было трудно доставлять. Еще больше людей заболело и умерло, и все могло бы стать очень плохо, если бы у нас было более суровое лето. Но погода оставалась не по сезону мягкой и прохладной, с частыми дождями. Может быть, это обеспечили Королевы Феерии. Или, может быть, Вселенная решила, что город заслужил передышку.
Так или иначе, когда мы собрались у моей могилы в Грейсленде, шел дождь.
Мы наполнили гроб фотографиями. Я использовал одну из них, где мы с Мерф спорили, а какой-то шутник из чикагской полиции запечатлел момент, когда у нас обоих были карикатурные выражения на лицах. Каким-то образом, она почему-то казалась самой настоящей из всего, что у нас было.
И не похоже, чтобы у нас были шансы на что-то большее.
Были и другие фотографии. Без рамок. Иначе не хватило бы места. Если они отдали свою жизнь за город, их фотография помещалась в гроб. Мы пользовались копиями водительских удостоверений добровольцев, когда не могли найти о них ничего другого. Там была фотография Хендрикса. И Йошимо, и Дикого Билла, и Чендлера. Каждый член Паранета, черт, да почти все в городе потеряли кого-то, кого знали или с кем были связаны.