Денис слушал его вполуха, прикидывая свой разговор с Гончаровым. Мало радости помощи просить, да еще и у старика, но тот в городе всю жизнь прожил, расклады знает и кто есть кто мигом растолкует. Да, собственно, не совет нужен, а наводка, с чего начать, как к этому окаянству подступиться, а дальше сам как-нибудь управится. Ирин номер не отвечал, автоответчик почему-то говорил по-французски. Денис набрал еще раз, еще, потом просто смотрел на темный экран, затем снова в окно. Очнулся от легкого толчка в бок:
– Сколько, спрашиваю? Командир, ты как себя чувствуешь?
– Нормально, – очнулся Денис, – ты рули, не отвлекайся.
Только что пришла отличная мысль, как поговорить с Гончаровым один на один и без свидетелей. Как все старики, тот терпеть не мог перемены и жил по раз и навсегда заведенному распорядку, и вот прямо сейчас, сию минуту у Дениса есть отличный шанс провернуть задуманное.
– Сколько? – повторил Пашка, сжимая в зубах новую сигарету, – я ж не отстану.
– Чего – сколько? – Денис оторвался от своих мыслей. У него оставалось минут сорок или около того, и он все сильнее злился на себя, что раньше не сообразил, оттого и психовал, и на Пашку в том числе.
– За подписку о невыезде, – Пашка посигналил, шедшая впереди «газель» отвалила вправо, «тойота» обогнала ее и полетела вперед. Проскочили переезд, справа мелькнул рынок, потом несколько башен-новостроек нового района, далее дорога пошла в горку, по сторонам потянулись заросшие бурьяном поля. Вернее, не поля, строго говоря, а особо охраняемая историческая зона или что-то вроде того: предполагалось, что земля может хранить очень ценные артефакты, и строить тут нельзя под страхом страшной порчи кармы, ну и ответственности, само собой. Ответственности, понятное дело, местные «элиты» не боялись, с трудом понимая смысл этого странного слова, но вкупе прилагались штрафы, да такие, что землю трогать пока никто не отваживался, и хранилище артефактов в лакомой части города привольно зарастало травой.
– Сколько…
– Паш, отвали, – Денис отвернулся к окну, – давай дело сделаем, а потом поговорим. Я не помню, надо у Женьки спросить. Гони давай, времени в обрез.
Поле закончилось, пошел редкий лесок с полотном «железки» по другую сторону. Там бодро грохотала колесами электричка, по соседнему пути шел пассажирский. Потом потянулись дома, небольшие строения частного сектора понемногу сменялись основательными особняками. Это был не поселок, строго говоря, а вполне себе полноправная часть города, окраина, ее облюбовали местные «денежные мешки» и понастроили себе тут сначала замков из красного кирпича, а после уже коттеджи с гаражами, заборами, ну и всем, что полагается: были даже бассейны. Гончаров одним из первых построил здесь дом, выкупив халупу на краю леса, и обосновался «на всю оставшуюся», как он сам говорил. Его дом стоял последним вдоль дороги, уже расчищенной от снега до асфальта, Денис велел Пашке остановиться. Глянул на часы: вроде успел, и если Гончаров не изменил своим привычкам, то все получится; осмотрелся. Никого и ничего необычного: пусто, тихо, по дороге вдали несется транспорт в сторону Москвы, а здесь все спокойно. Старые березы и дубы под снегом, вороны на ветках, кошка сидит на крыльце магазина и смотрит на падающий снег.