– Костинька… Ой! – взвыл соглядатай, покатившись по земле от внушительной затрещины.
– Кому Костинька, а кому Константин Борисович, оглоеды! – наставительно пояснил Замащиков.
– Константин Борисыч, да я-то при чем? – заныл Петро. – К офицерику ваша невеста, Надежда Иосифовна ходили. Оне с ним говорили, а мне тока велели под домом Ефима залечь и проследить, чтобы они никому, значить… Нет моей вину тут, Константин Борисыч!
– Ох, народец! – сплюнул Замащиков.
Он протянул руку и поднял с земли соглядатая.
– С Наденькой я сам разберусь, а ты за себя ответь, рыло! Снег скоро на землю падет, мне на дальние зимовья уходить от псов красных надо, чтобы по снегу, как волчару, не выследили. Я ответственное поручение дал – а ты, морда? Ты хоть понимаешь своим куриным умом, что, если б мне того офицера в нужное время предоставили, я не на зимовья клоповные мог уйти, а за кордон?! И людишек бы своих вознаградил, богатыми сделал бы… Где его теперь искать, а? Знаешь, где зимовье Ефима, рыло?
– Откель, Константин Борисыч? Никто не знает… Промысловики свои зимовья от людей скрывают. Там у них и скрадки, и капканы на зверя поставлены… Ежели там кто попадя шляться будет – зверя распугают…
– Вот ты и узнай, понял? Ефим в тайгу не собирался, за припасами вернуться должен. Хоть шалаш возле его дома поставь, а выследи мне его! Две недели тебе сроку даю. Не добудешь мне Ефима – брюхо велю распороть и на муравейник положу. Понял?
* * *
– Ефим: а как ты думаешь, почему Волоков, про которого я в бреду болтал, в меня выстрелил и с поезда сбросил? На мороз, в одном кителе? Если б не ты – я замерз бы тогда! Или волки сожрали бы… Я ведь, помню: очнулся от того, что они кровь мою лизали.
– Ну, то не волки были – это первое. Одичавшие собаки вдоль Транссиба в тайге появились – они страшнее волков! Человека не боятся, зверя травят. А почему однополчанин убить тебя хотел – ты сам и говорил в лихорадке. Только я записывать тогда за тобой ничего не стал – мало ли к кому твое «жизнеописание» попадет!
– И что же я болтал?
– Я так понял, что офицеры в вагоне с чешскими легионерами сговорились золото казенное покрасть. Набрали камней где-то на остановке, вагон вскрыли и заместо золота камней в ящики наложили. А в Тырети, выходит дело, вскрыли вагон с золотом, подменили ящики…
– И дальше что?
– Дальше? Пока эшелон ваш в Тырети стоял, выгрузили они полтора десятка ящиков и в соляную яму спустили. Там народ спокон века соль из-под земли копает. А кто-то из офицеров про те соляные ямы прознал – вот и решили, что сие место надежное.