– Соляные ямы, говоришь? Ничего не помню… Хм… А место действительно надежное, Ефим?
– Откель же мне знать? Я на тех ямах всего-то пару разов и был. Копает их народ прямо лопатами. Слой земли небольшой, сажени не будет. Снимешь землю – чистая соль, и выпаривать не надо! Когда одна яма глубокой для добытчиков станет – бросают, новую рядом копают.
– А с брошенной ямой что?
– А ничего, полагаю. Оне ж открытые, ямы-то. Зимой снегом заваливает, летом дожди заливают. Вот и получается, что в старых ямах сверху не соль, а бурая жижа. Ведрами можно черпать. А какая там глубина – один черт знает. А на что тебе все это, Вадим? Никак, золотишко покраденное поискать хочешь?
Рейнварт остановился, прислонился к огромной кряжистой лиственнице. Хрипло выхаркивая воздух, попросил:
– Давай немного погодим, Ефим. Нога болит так, что света белого не вижу. И дыхания не хватает – этак-то по чащам бегать…
– Давай погодим, – согласился охотник.
Рейнварт постепенно отдышался. И заговорил, с хрустом ломая пальцы:
– Не знаю, поймешь ли, Ефим… Мужик ты вроде умный… Не нужно мне то золото, понимаешь? Не мое оно – казенное! Из царской казны! Меня, офицера, присягу принимавшего, его охранять приставили – и я же его красть буду?!
– Ну да, ну да, – ухватился за бороду Ефим. Глаза опустил, а по голосу не понять – то ли насмехается, то ли всерьез своего «найденыша» великим хитрецом считает. – Ну, а раз не твое, так чего беспокоишься? Лежит оно в яме, и пущай лежит. Считай, как в казне…
– А если Волоков со своими дружками вернется за кладом? – Рейнварт сделал шаг к Ефиму, положил на плечо руку, заглянул в глаза. – Или, допустим, видел кто из местных, как они минувшей зимой золото прятали? Выкопают ведь, растащат!
Ефим осторожно снял руку собеседника со своего плеча:
– Не пойму я тебя, Вадим. Царя давно нет, народишко и без него худо-бедно живет. Ну, украл твой Волоков царскую казну – так что теперь? Чья она нынче – объясни мне, дурню деревенскому?
– Золото казенное! – твердо заявил Рейнварт.
– Как сказать, – хмыкнул Ефим. – Как сказать! Пока Николаша царствовал – его казна была. Сейчас красные власть ту взяли – выходит, ихнее золото?
– Нет!
– А чье ж тогда? – прищурился Ефим. – Раз не красным большевикам принадлежит – стало быть, их врагам? Белому движению?
– И не ему!
– Ну, слава те господи! А то я уж подумал, что ты, Вадим, и правда того… контузился слегка.
– Ефим, сколько до той станции по чугунке? Ты, вроде, говорил – верст двадцать?
– Не более. А что?
– Ефим, прошу тебя: давай сходим туда, а? Или в поезд попросимся – ходят же иногда поезда тут!