Отвернувшись, Осама-младший достал из телеги моток шнура и обошел поле боя, ловко связывая живых бандитов по рукам и ногам. Четверых связывать не пришлось: удары молодых бойцов оказались для них роковыми.
Агасфер и Медников тем временем принялись торопливо резать веревки на руках красноармейцев. Веревки оказались мокрыми: бандиты приняли меры предосторожности, чтобы развязать путы было труднее.
Подали сигнал дозорным и командиру – те, собравшись вместе за холмом, уже планировали нападение на лагерь.
Бойцы с почтением окружили героев дня – Андрея и Масао: им до сих пор не верилось, что двое безоружных молодых людей смогли справиться с девятью матерыми бандитами. Похлопали по плечам и Медникова с Безухим: гляди-ка, старики уже, а какие проворные!
– Как это вы так ловко, а?
– Небось, специально учились где-то?
– Андрюха, это как ты сподобился гольным кулаком черепушку детине проломить?
– Кости череп очень твердые, их рукой проломить трудно, – застенчиво улыбнулся тот. – Я сломал ему нижнюю и верхнюю челюсти.
– А ты, Маса, двумя ногами одновременно двух припечатал?
Японец с кривой улыбкой только поклонился.
– Ну, даете, хлопцы! Мы тут лежим связанные, командир, как куры на базаре, а эти двое всю работу за нас сделали!
Ханжиков через силу улыбнулся, потом сказал:
– Сеньку-то Довлатова бандюги убили…
Красноармейцы притихли. Кто успел надеть фуражки, тут же стянул их.
– Как же так? У Сеньки конь чужого бы сразу услыхал, зафыркал бы…
– Не знаю. Сейчас спросим…
Обойдя связанных бандитов, Ханжиков подтащил одного из них к костру:
– Кто такие? Откуда?
– Оттуда! – бандит, видимо, уже опомнился и обложил Ханжикова многоэтажной бранью. – Вольные мы человеки. Чичас твоя взяла, красноперый! Тока вот надолго ли?
Закончить он не успел, захлебнулся протяжным воем: подошедший Безухий ловко наступил поверженному противнику на причинное место.
– Отдай его мне, командир! – криво улыбнулся Ху. – Мой слово дает: через мало-мало времени все расскажет!
– Это ты брось, товарищ! – покачал головой Ханжиков. – У нас бить людей не положено.
– Людей? – недобро прищурился Безухий. – Он нелюдь, командир! Он проклятый хунхуз! Собака!
– Все равно бить нельзя, товарищ китаец.
Безухий немного подумал, кивнул:
– Хорошо, командир. Бить нельзя – говорить с ним по-китайски можно?
– Говорить говори.
– Тогда я сейчас, – заторопился куда-то Ху. – Мой быстро-быстро придет и поговорит с хунхуз на змеиный язык…
Ханжиков недоуменно поглядел Безухому вслед и вопросительно повернулся к Бергу: куда это тот направился?
Агасфер, догадавшись, по-английски окликнул Безухого: