Тут же пленник вспомнил мимолетную встречу с тем самым пастухом, от которого и узнал о последнем бое подъесаула. Уважил тот пастух просьбу сородича-бурята, отсек ему голову… Все правильно! И древняя притча о «пестром» нутре рода человеческого получила еще одно подтверждение. Интересно, а красные большевики такие же внутри «пестрые»?
Унгерн повернул лобастую голову к своим охранникам, оценивающе окинул их взглядом:
– Дозвольте вопрос задать, господа красные большевики?
Охранники переглянулись, испытывая настоятельную потребность немедленно позвать начальство: кто знает, чем начнет интересоваться после столь многозначительного обращения этот пленный барон с безумными глазами? Но любопытство одержало верх, и один из конвоиров осторожно кивнул: валяй, спрашивай, гражданин Унгерн…
Убедившись, что его слушают, Унгерн уселся поудобнее, заложил ногу за ногу:
– Для начала изложу гипотетическую ситуацию, господа большевики. Представьте себе, что ваш командующий направил вас двоих с секретной миссией во вражеский тыл. Приказ настолько секретный, что обо всех его деталях знает только один из вас, а второму поручена охрана главного порученца… Я понятно излагаю, солдаты?
– Понятно пока, не дурные, – буркнул старший. – Где вопрос-то, гражданин барон?
– Сию минуту. Так вот: задание выполнено, но при возвращении вы попали во вражеское окружение. Ускользнуть нет возможности, патроны кончились. На двоих у вас осталась одна шашка. Враг вот-вот возьмет вас в плен и начнет допрашивать насчет той самой тайной миссии. Вас ждут пытки, солдаты! – Унгерн криво улыбнулся, наклонился вперед, впившись в лица конвойных больными глазами. – Каковы ваши действия, господа большевики?
Конвойные снова переглянулись, пожали плечами.
– Так как же? – не унимался Унгерн. – Хватит ли у одного из вас решимости зарубить шашкой своего товарища, чтобы тот, кто знает военную тайну, не выдал ее под пытками?
– Лучше парочку белогвардейцев зарубить напоследок, нежели кореша, – отозвался старший. – В революционной Расее правило есть железное: сам погибай, а товарища выручай! Не слыхали, гражданин барон? А военную тайну большевики хранить умеют! Не дождутся буржуйские прихвостни…
Унгерн покивал головой и отвернулся к окну, потеряв к своим охранникам вспыхнувший было интерес.
Не дождавшись продолжения, старший конвоя, покашляв, поинтересовался:
– А к чему эти расспросы, гражданин барон? Чего узнать-то хотел?
– Да я узнал уже, – не поворачиваясь, проговорил Унгерн. – Есть такая старая притча, коль вам интересно… Сначала Верховное Божество создало всех людей с черным, как у воронов, оперением. Но потом божество решило, что плохо населять мир одной злобой и ненавистью. Тогда оно сломало Черного человека и сделало Белого. Но не успело порадоваться, потому что поняло, что сплошная доброта – это тоже плохо…