За окном по-прежнему было очень и очень людно, ярмарка походила на растревоженный муравейник. Пестрое мельтешение толпы навевало дремоту, и в какой-то миг я поймала себя на том, что просто стою и смотрю куда-то в пустоту, мимо снующих туда-сюда людей. А там, за ними, кто-то стоит неподвижно, кто-то в темном сюртуке… И смотрит прямо на меня сквозь стекла витрины.
Я дернулась, словно рыба на крючке. Всматривалась до рези в глазах. Темный силуэт был все там же, не двигался с места, и мне казалось, что и лавка, и Габриэль, и шоколадная дама – все поплыло куда-то в сторону. Вмиг все стало неважным и совершенно ничего не значащим.
Я узнала этот силуэт. И, кажется, даже увидела лицо в обрамлении пепельно-русых волос, рассыпавшихся по плечам.
– Винсент, – прошептала я.
И все так же, не отводя взгляда от витрины, боясь его потерять, шагнула к выходу.
– Эй, ты куда? А я? – пискнула подруга.
– На улице подожду, что-то мне душно.
А сама – быстрее, быстрее… Успеть, пока он не ушел.
Он ведь не просто так стоит посреди толпы и на меня смотрит?
Я не помнила, как вылетела за дверь, как рванула в самую гущу толпы, потому что он все еще был там и ждал меня. Наверняка именно его взгляд я чувствовала все это время! О-о, почему он не подходит? Не может? Не хочет? Обиделся?..
– Винсент! – крикнула я в толпу. – Да пропустите же!
Но как-то так получилось, что меня оттеснили в сторону, к домам; передо мной медленно ехала телега, груженная тыквами. А потом кто-то больно схватил за плечо, дернул назад, я едва не упала, чуть не выронила бумажный пакет с покупками.
– Эй! – Возмущенно обернувшись, я вдруг поняла, что язык одеревенел от застарелого страха.
На меня сверху вниз насмешливо смотрел Дэвлин.
– Ну здравствуй, Ильса, – и гаденько так ухмыльнулся, блестя свиными глазками, – я смотрю, ты прямо принцесска. Едва узнал.
– Пусти, – я резко дернула плечом, – не тронь меня, понятно? Я сноходец.
– Да знаю я, – сказал он добродушно и даже руку мою отпустил. Мол, зла тебе не желаю.
Но я не верила. Слишком хорошо въелись в память все его гадости, все щипки, пока никто не видит, потные трясущиеся ладони, дрянной запах изо рта…
– Я здесь с друзьями, – выдавила я, стараясь, чтобы голос не дрожал.
А сама его рассматривала. Дэвлин приоделся к ярмарке, был в сюртуке из добротного сукна и новенькой белой рубашке, которую, впрочем, уже заляпал чем-то жирным. Кажется, он еще сильнее растолстел с момента нашей последней встречи. Рыжие сальные волосы беспорядочно падали на широкий лоб, за лоснящимися щеками ушей не видно.