А потом приехала моя мать, та, что дала мне жизнь.
Мы встретились в трапезной. Новая нанятая прислуга накрыла обед. Герцогиня влетела подобно снежному вихрю, расточая ароматы духов вперемешку с морозной свежестью. Бросилась меня обнимать.
– Ах, моя девочка! Я как только услышала новости, сразу хотела приехать, но дела не пускали. Ну что, поедешь домой?
– Нет.
Я ответила, даже не задумываясь. Домой – это куда? В замок, где я не была ни разу? Знакомиться с прочими детьми герцогини? Духи упаси.
– Но… – Точеный подбородок матери дрогнул, губы скривились, словно она была готова расплакаться. – Впрочем, как знаешь.
И она принялась задумчиво теребить уголок теплой шали.
– Обед подан, – напомнила я.
– Да, да, конечно…
Мать рассеянно огляделась, села за стол, посмотрела на Винсента, который уже уселся, и принялась ковыряться вилкой в паштете.
– Ты точно решила? – вздохнула она. – Я уж и комнату приказала для тебя приготовить.
– Решила, – я утвердительно кивнула.
– Но женщина не может вот так, одна! – Герцогиня сцепила пальцы рук шалашиком, еще раз обвела нас сердитым взглядом. – И вот так, как у вас, не одна тоже не может. Не в твоем положении, Ильсара…
– Я скоро исправлю это положение, – сообщил Винсент.
Он не кричал, не злился. Сказал тихо и спокойно, но после этого у моей матери отпало всякое желание спорить.
– Позвольте мне забрать сына, – только и сказала она.
А я вдруг подумала, что ее приезд только ради этого и затевался. Я-то что? Я для нее как была, так и осталась человеком, которого она не знала. А вот Тибриус… Он ведь был ее сыночком, причем любимым. Это его герцогиня держала на руках, когда он, розовенький и щекастый, смешно дрыгал ножками. Это его она целовала в шелковый лобик, вдыхая запах маленького человечка, молочный и сладкий. А я – я бы никогда не смогла его заменить.
– Забирай.
– Забирайте.
Мы сказали это с Винсентом одновременно, и я увидела, как герцогиня выдохнула с облегчением.
Она поджала губы, как будто недовольно, а затем вздохнула.
– Ты бы могла не обращаться с ним… вот так, Ильсара. Все же он твой брат.
Я пожала плечами. А он, собственно, помнит о том, что я ему сестра? За это время я несколько раз подходила к конюшням, но его недогерцогство, лишь завидев меня, неизменно отворачивался и уходил. Гоняться за ним… было глупо. Я тоже разворачивалась и уходила.
– Когда мы сможем уехать? – спросила мать, комкая салфетку и умоляюще глядя то на меня, то на Винсента.
– Когда тебе будет удобно, – ответила я.
Тибриус ар Мориш покинул замок Бреннен тем же днем. И я снова стояла у окна в башне и снова смотрела на цепочку следов от четверки гнедых и на полосы, оставленные на снегу полозьями саней.