Даниил изогнул брови.
— А ты сама-то не догадываешься?
Если быть предельно искренней, то сейчас я вообще ни о чем не могла догадываться. Я даже не соображала толком, и языком с трудом ворочала, словно действительно напилась чего-то и до сих пор не могла собрать в кучу из мелких пьяных кусочков.
— Не-а, — хмыкнула я, весело улыбаясь. — Не догадываюсь! Ну мало ли… Какие нынче у современных мужчин бывают причины!
Даниил смотрел на меня секунду, другую, а потом вдруг расхохотался, громко, легко. Как будто мои идиотские подозрения были самым смешным, что он слышал в своей жизни.
— Ох, Оля, — покачал головой он. — Мне не нужна любая другая девушка. Если б была нужна, я б давно её нашел, конечно же.
— Но ты не ищешь, — пролепетала я, прижимаясь к его плечу и крепко жмурясь в попытке то ли провалиться в сон, то ли в самом деле проснуться. — Почему ты не ищешь?
— Оля, — насторожился наконец-то Даниил, — с тобой все в порядке?
— Да-а-а, — протянула я, скользя ладонями по его плечам. — Так почему не ищешь-то?
— Потому что я уже всё, что мне надо было, уже нашел, — руки Даниила легли мне на талию, и я вздрогнула, наслаждаясь теплом его тела, этими жаркими, внушающими уверенность в себе прикосновениями.
Я потянулась за поцелуем как-то неожиданно даже для себя самой — и прильнула к его губам первой, обвивая руками его шею. Вышло как-то пьяно, но зато очень уверенно и жарко. Даниил даже и не думал меня отталкивать, наоборот, крепче прижал к себе и ответил на поцелуй, прижимая к меня к своему телу, стискивая в объятиях так крепко, чтобы я даже попытаться не могла вырваться на свободу. Но свобода — это последнее, чего мне хотелось сейчас. Наоборот!
Одинокой быть не так прекрасно, как может показаться кому-то. И если именно это подразумевает свобода, то пошла она к чертям собачьим! Вместе со всеми принципами, со всеми предрассудками…
Наверное, я ляпнула это вслух, потому что Котовский как-то насторожился, руки его напряглись, но он так ничего и не сказал. Я выгнулась ему навстречу, чувствуя, как ладони скользят вдоль спины, спускаются ниже, чуть сжимают. Ткань платья скользнула вверх по ногам, обнажая бедра ещё больше, но меня это сейчас совершенно не волновало.
Я нависла над Котовским, чувствуя, что сейчас рассмеюсь ему прямо в лицо от переполняющего меня странного чувства свободы и радости, вновь закусила губу в попытке протрезветь, но бесполезно — не помогало. Следующий поцелуй получился с привкусом крови и смеха, и Даниил ответил на него уже не так уверенно, как на первый.
Удивительно, но я даже не вздрогнула, чувствуя, как его ладонь скользит по моему бедру, наоборот. Волосы упали на глаза, и я тряхнула головой, пытаясь избавиться от этой преграды, чтобы смотреть только на него.