Гефест бушевал долго, Максим покаянно молчал. Вибий не проявил подобного смирения.
- В умении браниться ты, Гефест, верно, и Фабия превзошел.
Вибий тотчас пожалел о сказанном, ибо Гефест, обернувшись к нему, свирепо спросил:
- Где таблички?
Вибий переглянулся с Максимом. Гефест схватился за сердце.
- Где таблички?!
- Потерял, - ответил Максим.
Сознаться, что стер речи Фабия, даже не заглянув в них, он не посмел.
- О, варвар!
Иных слов у Гефеста не нашлось. Мало того что чужеземец не слышал знаменитого оратора, так он еще и не сохранил для потомков дивные, отточенные фразы! Записи утеряны, труд бедного учителя латыни пропал втуне. Скорбь Гефеста была беспредельна.
Максим, второй раз за день обозванный «варваром», угрюмо насупился. Бестиарий с Титом Вибием также были на редкость неразговорчивы. Гулкое эхо под мраморными сводами подхватывало только сетования Гефеста.
…Вечером Максим с бестиарием возвратились в дом сенатора Марцелла. Обоих немедленно отвели к хозяину. Марцелл расположился в экусе - Парадном обеденном зале. Максим однажды заглядывал в этот зал и был поражен мозаикой, изображавшей Вакха-Диониса. Юный бог виноделия стоял, в одной руке сжимал жезл, оплетенный плющом, другой рукой - поднимая чашу с вином. Мозаика была напоена солнцем и, казалось, освещала весь зал.
Сейчас экус неуклонно погружался во тьму. Вход затеняли виноградные лозы, тяжелые гроздья покоились в густом переплетении листьев. Лучи закатного солнца не проникал в зал. Светильники не были зажжены, в полумраке смутно угадывались очертания огромных скамей.
Сенатор Марцелл поднялся навстречу вошедшим. Максим видел только смутный силуэт, видел, как блеснул в улыбке зубы. Сенатор сказал:
- Благодарю вас обоих, - по голосу трудно было догадаться, что за день довелось пережить Марцеллу. - Не забуду вашей помощи. Но прошу вас никогда и никому не рассказывать…
Сенатор не договорил, но Максим понял. Марцелл страшился за весталку. Какое наказание ждет ее, если выяснится, что клятва была ложной, что весталка намеренно поджидала осужденного?
- Не бойся, - с грубоватой прямотой ответил бестиарий. - Мы будем молчать.
- Обещаю, - подтвердил Максим, чувствуя, что сенатор ждет и его слов.
Марцелл протянул ему таблички для письма.
- Твои.
Максим взял и следом за бестиарием вышел во двор. Раскрыл таблички. Весталка стерла его предупреждение. Ответила одним словом:
«Благодарю».
Максим вздохнул, признаваясь себе, что предпочел бы прочесть иное.
Но тут к нему подошла сестра сенатора. Заговорила спокойно, как человек, тщательно обдумавший свою речь: