Но помимо «центральности», самое присутствие бильярда на извозчичьей половине является неуместным. Помилуйте — приехал извозчик поесть, покормить лошадь, отдохнуть, а тут ходи пьяный вокруг бильярда и спускай хозяйскую выручку. Да разве извозчик в состоянии пользоваться таким «развлечением», которое помимо проигрыша стоить 40 копеек в час «за время». Ниже я расскажу «экономическое» положение наших извозчиков и читатель легко убедится, что без «разорения» извозчик даже в бабки играть не может, а не только на бильярде, да ещё в трактире с крепкими напитками.
2
Время близилось к запору и в трактире становилось все душнее и смраднее. Прибывавших извозчиков не было, но зато зашли какие-то подозрительные личности из безместных рабочих, отставных газетчиков без блях, факельщики, подмастерья… Весь этот люд группировался около бильярда и ждал очереди «погонять шаров». Многие были знакомы с извозчиками и образовывали общие компании.
Я стал ближе присматриваться к своим коллегам и прислушиваться к их разговорам… Поразительно мало похожи извозчики на людей! Как и почему вырабатывается такой тип чего-то среднего между скотом и человеком, мы увидим ниже, но положительно извозчика нельзя считать настоящим человеком. Судите сами: в этой обстановке, где у нормального человека спирает дыхание и тошнит от отвращения, извозчик чувствует себя как рыба в воде, доволен и счастлив; его руки, лицо покрыты толстым слоем грязи и пыли, образовавшим твёрдую кору, которую он по утрам только обмачивает водой, отнюдь не употребляя мыла; даже раз в месяц или ещё реже бывая в бане, он не решается отскабливать свою грязь, боясь с ней расстаться. Стоит извозчику открыть рот, как он извергнет отборную площадную ругань, без всякой злобы или сердца, без нужды, просто по привычке, шутя, любя, даже из ласки. Неудивительно, что когда седок или «начальство» ругает извозчика, то он и ухом не ведёт, точно это не касается вовсе его.
Далее: потребности извозчика ограничены в такой степени, что не всякое животное могло бы существовать в подобной обстановке; от 16 до 19 часов он «ездит», т. е. сидит на козлах и в трактирах; остальные 5–8 часов спит, не раздеваясь «дома», т. е. ткнувшись где-либо на сеновале, на полу и т. п. Извозчик не знает храма Божия, даже в Светлую заутреню; не знает другого отдыха, кроме «Батума» или «Персии», не имеет «своего» угла, даже своей кровати. Извозчик так зарос грязью и вонью, что он ко всему не чувствителен и не признаёт ни жары, ни холода, не знает ни простуды, ни заразы; от него всё — как горох об стену…