В некоторых секторах даже разрешено рабство (уму непостижимо!), а они веками мирно соседствуют с демократическими республиками, где чуть ли не каждого депутата в местные органы власти избирают. И находят ведь точки соприкосновения к всеобщему удовольствию! Пока опять не разругаются из-за какой-нибудь планетки, где обнаружены запасы редких ресурсов.
Впрочем, тут, в зависимости от ситуации, Совет сам постарается наложить свою лапу. Если галактические корпорации не опередят. С ними лучше не ссориться. Хотя фактически они и подчиняются Империи, а все же уже давным-давно имеют собственных хозяев, которые и сами друг друга на дух не переносят. Этакие частные государства в едином организме. Хотя едином ли? Так, на словах…
«Все-таки запутанное дело эта большая политика и очень хорошо, что к нам она не имеет никакого отношения», – подумал Литвиненко. Он часто ловил себя на мысли, что оказался здесь, на отшибе и в стороне от галактических интриг, только из желания быть подальше от всей этой грязи. И вот на тебе – вроде прогонять и отсюда собираются. Хотя и из вроде бы добрых побуждений.
Вслух же он сказал:
– Мои соболезнования, леди. Но что же заставило вас уединиться в этой глуши? Ваше место на светских раутах в крупнейших центрах Империи. Уверен, вы бы там имели оглушительный успех.
– А так все и было, – ответила Екатерина, – но мне это жутко опостылело. Отец никогда не был против моих увлечений биологией и ботаникой, и после его смерти я отправилась прямиком сюда. Эта планета – сплошная загадка. Эффект псевдоводорослей так до сих пор досконально и не изучен. И вообще, творится какой-то бардак! Наместник только и умеет, что карманы набивать. Сколько сброда сюда пустил всевозможного? В новостях же – тишь да гладь. Там, в основном, об имперских успехах талдычат. Хорошо Терминал иногда включается, чтобы быть в курсе событий. Может, вот так в мутной водице и удастся сделать грандиозное открытие. Впрочем, что я так все раскритиковала. Сама иногда тоже позволяю себе некоторые вольности, – она снова лукаво улыбнулась. Улыбка у княжны была просто ослепительная, Михаил почувствовал, что земля у него уходит из под ног, сам он поддался непонятной эйфории.
– Ох, боюсь, эти ваши вольности должны будут взять некоторую паузу, – вздохнул академик, – ведь если подполковник Сапрыкин нас покинет, мы останемся совершенно одни. Но во мне тоже пульсирует жилка авантюризма, и поэтому я остаюсь. Это может быть даже очень интересно! А то все опыты да опыты.… Выпьем же, милая госпожа, за то, чтобы и на этот раз все обошлось.