— Успокойся, — произнёс, пряча насмешку, а на лице его угольном спрятать вообще всё что угодно можно было, — поцелуй за спасение жизни цена не великая, согласись.
Мрачно поглядела на него, аспид улыбнулся, да и вопрос задал:
— А в чём я не прав, хозяйка леса? Где ошибся?
— Везде! — чуть не взвизгнула.
Да тут кричи-не кричи, а дело решать как-то надобно. Посидела, воды глотнула, аспидом заботливо подсунутой, на аспида поглядела да и…
— Я не ведунья, господин Аедан, я всё-таки ведьма. Я к людям ближе, чем к нелюдям. Ты прости меня, не серчай, не гневайся, а только… Противоестественно это для меня, невозможно, недопустимо… и не думала никогда о таком. Прости, коли обидела, не хотела я этого.
Промолчал аспид, только на меня глядел странно, взгляд змеиный пристальный, взгляд изучающий. А опосля вдруг усмехнулся, кивнул, поднялся да и вышел из избы, разом уничтожив и свои заклинания и мои заодно.
И осталась я сидеть за столом… молча.
И вот молча я проследила за тем, как домовой вернулся и в печку юркнул.
За тем как Кот заглянул в дверь приоткрытую, да входить не стал.
А потом из середины пола выглянул леший.
И вот только другу верному смогла я тихо вымолвить:
— Лешинька, сейчас такой бред скажу, даже ты рухнешь со смеху, да только… аспид он… — и говорить так тяжело вдруг сделалось, а всё же договорила: — Он на меня виды имеет.
И тут удивил меня леший, голову кулаком подпёр, оглядел меня скептически, и вымолвил:
— Да неужели?!
Да так сказал, что стало сразу ясно — язвит. Как есть язвит! Но сердиться на лешего сил не было, только спросила потрясённо:
— А ты что, предполагал?
— Да что уж тут предполагать, Веся, — друг верный из пола вылез, прошёл к столу, сел на стул кряжисто, да стул заскрипел от груза такого, и добавил: — Аспид же на тебя токмо и глядит. Где не появись — за тобой везде взгляд его следует. Так что предполагать не надобно, всё и так ясно.
А вот мне ясно не было совершенно, и я руками развела, потому что слов уже не было, одно расстройство.
— Веська, — Лешинька на меня посмотрел внимательно. — А то, что водяной вокруг тебя кругами ходит, то тебе как?
— Так то водяной! — ну совсем же разные вещи. — Он с первого дня как тут появилась, охальник тот ещё был. Это когда ты уже пришёл, да Чаща завредничала, тогда угомонился. Да только… — тут я вспомнила слова Води, вздохнула горестно и призналась: — Водя все те шалости творил, чтобы меня развлечь. Я же опосля смерти Кевина света белого не видела, да и не хотела видеть. Лесу, что нас укрыл и спас благодарна была, добром за добро отплатить хотела, вот и заставляла себя вставать по утрам, а так бы, моя воля — и не просыпалась бы.