По этой причине Сергея и отозвали из чоновского отряда.
Должно быть, по рассказам матери, обиженной родственниками мужа, и отвергнутого родителями и родиной отца, у Сергея сложилось не очень благоприятное мнение о Германии. Его спросили, не хочет ли он вернуться к отцу, на что Сергей ответил: «Если это задание, то я не имею права от него отказываться».
Сергей уехал в Германию. Думал, что года через три вернется. Но где три, там и пять. Где пять — там и десять. В Германии назревали такие события, за ходом и развитием которых нужно было вести самое тщательное наблюдение: к власти пришел Гитлер и, поправ Версальский договор, приступил к формированию регулярной армии. Затем последовал Мюнхенский сговор…
Сергей Скрябин (Сынок), он же Генрих Вильгельм фон Менинг, был одним из лучших разведчиков, с которыми мне приходилось работать.
По нашему совету он выбрал военную карьеру, и благодаря связям отца, ставшего своим человеком в стальной империи Круппа, и личным способностям Сергей быстро продвигался по служебной лестнице. С каждым разом сведения становились все более ценными.
В начале апреля 1941 года у Генерального штаба Красной Армии появилась настоятельная необходимость перепроверить сведения, подтверждающие или опровергающие реальность плана «Морской лев» (форсирование Ла-Манша). Наш Сынок имел доступ к сведениям того отдела абвера, который вел разведывательную работу против Советского Союза. И все-таки проверку реальности плана «Морской лев» решено было поручить Сергею. Почему? В свое время ему удалось добыть фотокопию одного из восьми экземпляров плана «Барбаросса» — плана нападения гитлеровской Германии на СССР. Но по мнению членов нашего правительства, которым было доложено о плане «Барбаросса», эти сведения нуждались в перепроверке. Итак, у немецкого генерального штаба было два военных плана: нападение на СССР (план «Барбаросса») и нападение на Англию («план «Морской лев»). А может быть, один из них всего лишь ловкая дезинформация, удачный ход гитлеровской контрразведки? Можно было предположить и другое: оба плана реальные. Так какому из них в данный момент отдает предпочтение гитлеровский генеральный штаб?
Серьезный вопрос, от ответа на него зависело будущее страны, будущее Европы. Искать ответ на этот вопрос и было поручено самому опытному нашему разведчику Сынку.
Я написал приказ для Сынка и показал его Борзову. Он сделал несколько поправок, смягчил некоторые мои формулировки, вставил добрые, теплые слова вроде «пожалуйста», «по возможности поспешите», «сами понимаете», и приказ вдруг зазвучал дружеской просьбой.