Она водила меня из комнаты в комнату, показывала шелковые подушки, на которых никто не спит, пуховые одеяла, которыми никто не укрывается, фаянсовые тарелки, фарфоровые чайники… Надежда плавала по просторному дому, в котором было все-таки тесно. Ну будто в западню попал. Музейное богатство: «Экспонаты руками не трогать!»
— И на свою бедность взяли еще парашют немецкого диверсанта!
Напрасно это я брякнул. Надежда глянула на меня глазами, полными слез:
— Разве я не поняла своей вины?
Парашют был спрятан действительно надежно. Для него за собачьей будкой под летней кухней выкопали пещеру. Надежда вытащила парашют, молча положила передо мною.
Я его осмотрел, ощупал.
— Пусть еще погниет на прежнем месте.
Надежда упрятала его, затем привязала пса на короткую цепь, чтобы он притоптал потревоженную землю. Пан заюлил, заметался, словно понял задание.
В небольшой комнатке рядом с кухней нас с Надеждой ждал накрытый стол. Шла война. Из магазинов исчезли продукты, были введены карточки. А в этом доме на столе было все, что могла дать щедрая донецкая земля. Я обратил внимание на два огромных индюшачьих «окорока», торчащих из кастрюли.
— И все это надо умять?
— За оставшееся Пан прогавкает собачье спасибо, — с грустинкой ответила Надежда.
Однажды мне позвонил Федор Иванович:
— Петр Ильич, есть необходимость встретиться. Будущее руководство Светловского подполья в основном уже определилось по составу. Надо бы вам познакомиться с кандидатами и дать им свою профессиональную оценку.
Белоконь был умным, интересным собеседником, превосходным рассказчиком, знавшим великое множество случаев и эпизодов, умел и выслушать собеседника и дать дельный совет. Я всегда с явным желанием ждал встречи с ним..
Но в этот раз он был собран, деловит и по-своему суров.
— Положение на фронтах тяжелое, так что спешим, спешим… — сказал он мне, пожимая руку. — Вот и с подпольем… Впрочем, нет, о Донбассе так говорить грех. Тут у нас есть время все прикинуть, примерить: обучить людей, обеспечить необходимым. А вот в Белоруссии, в Прибалтике… Да и у нас, на Правобережной Украине… Надо признаться, что подготовка подполья — работа большая, сложная, требующая времени, тщательного подбора людей, знаний местных условий и специфики обстоятельств, — далеко не всегда проводилась на профессиональном уровне. В первые недели и месяцы войны обстановка складывалась такая, что порою не удавалось сделать даже основного. Людей нередко подбирали второпях, по каким-то неконкретным признакам: хороший человек, активный общественник, часто выступал на собраниях. Подбор людей в нервозной обстановке неотвратимо надвигающейся оккупации порою приводил к трагическим ошибкам. Впрочем, чего я вам это рассказываю? Сами знаете.