— Ересь! — прошипел водитель.
Я внимательно посмотрела на его профиль.
— Вы мало общались с носителями? — почему-то спросила я.
— Наоборот, слишком много!
Я не выдержала и рассмеялась. Смех получился на удивление искренним.
Мужчина удивленно покосился на меня.
— Вас напугала их кровожадность? — с трудом выговорила я. — Это же смешно!
— Что значит — смешно?! — возмутился собеседник.
— Они не люди, понимаете? Почему вы думаете, что если они на нас похожи внешне, то и вести себя должны так же. У них свои законы, свои правила. И опасаться их, все равно что бояться диких хищников. Нужно просто понимать, с кем ты имеешь дело, и отдавать себе отчет, что зверь может броситься, но причем тут тотальное уничтожение? Тигров или львов мы же не уничтожаем.
— А я не понимаю, почему вы их защищаете?! — с трудом сдерживаясь, сказал водитель, старательно не смотря на меня.
Я резко помрачнела. Смех и хорошее настроение схлынули в один момент.
— Потому что носители — не самое большое зло! Иногда и люди преподносят большие сюрпризы.
— Вы вампироман! — потрясенно выдохнул водитель.
Я спокойно покачала головой.
— Нет, и никогда им не была. Я встретила только одного вампира, и с ней у нас не было никаких отношений. Сомневаюсь, что она назвала бы меня подругой, скорее, наоборот. Просто вам, видимо, еще не раз придется возить участников этой программы. И не знаю почему, но мне не хотелось бы, чтобы вы думали, что хоть как-то виноваты в том, что их выпивают.
Машина резко затормозила. Мужчина обернулся ко мне всем корпусом и попытался испепелить взглядом.
— Вы…!
— Человеческий идиотизм — не ваша проблема, так же как и слабость! — уверенно сказала я.
— Значит, вы понимаете, что совершаете глупость?
Я посмотрела ему прямо в глаза. Меня совершенно не трогал его взгляд. Его эмоции.
— Для людей вокруг мой поступок — глупость. Скорее всего, и для моего носителя он тоже глупость. Но для меня это единственный вариант! — я говорила спокойно.
Не знаю и, если честно, не хочу знать, что он увидел в моем лице, но дальше мы оба молчали.
Что мелькало за окном, пока мы ехали, я не видела. У меня уходила прорва сил на то, чтобы запрещать себе думать, мыслить, потому что снова и снова в памяти всплывали картинки. Я не хотела, но они преследовали меня. Жить с этим годами, пытаться бороться, я бы не смогла. Я очень слабый человек. А слабые в мире зверей не выживают! Холод в груди заставлял чувствовать почти физическую боль. Меня пару раз мутило, а низ живота скручивало спазмом. Подступал страх, который стал уже почти рефлексом.