Повинуясь внутреннему порыву, вскочила с кресла и попыталась подойти. Резкие движения отозвались очередным головокружением, ноги дрожали. Амадей снова отшатнулся от меня, ударился о стену и сполз по ней на пол. Я медленно добрела до него и неуклюже плюхнулась на колени. Он неотрывно следил за мной, не моргал, не дышал.
— Эй, — тихо позвала я, пытаясь улыбнуться.
Он не ответил, только в глазах появились синие капилляры. Обычно у вампира, как и у человека, в белках находятся красные сосуды, и проявляются они в момент стресса. А у этого все то же самое, только капилляры темно-синие. Значит, сердце тоже перестало биться, или чего похуже. Я не разбиралась в анатомии носителей. Нам давали только базовую программу.
Я протянула к нему руку. Он дернулся и с силой врезался затылком о стену, оставив на ней мелкую сетку трещинок. Может, у него галлюцинации, и сейчас он видит не меня, а свой кошмар? Интересно, а чего боятся сами кошмары? Ведь наверняка его счет жертв идет на тысячи жизней, за столько-то веков. Отлично Аврора, продолжай жалеть одного из самых опасных монстров мира!
Я убрала руку, которую протянула, чтобы взять вампира за предплечье, но остановилась. Кисти рук Амадея стали фиолетово-синими, прямо как вторая стадия гематомы. Меня били по лицу не раз, так что я хорошо знала этот цвет кожи. Смотрелось жутко, очень жутко. Я не знала, что означает изменение цвета кожи у вампиров, но было и так понятно, что это не нормально. Посмотрела в глаза Амадею и вздрогнула: еще секунду назад взгляд был хоть и удивленным, но внимательным, а сейчас глаза остекленели, расфокусировались, как у трупа. Он смотрел словно сквозь меня.
Он не видел меня.
Он не двигался.
Он не дышал.
Если бы я не знала, как умирают вампиры, я бы решила, что он умер. Самый настоящий труп. С трудом заставила себя подняться и дойти до столика у двери. Там все еще стояли ведерко со льдом, моей кровью и бокал. Схватила графин похолодевшими пальцами, перелила в него порцию из бокала и вернулась к вампиру. Удивительная вещь — психика. Вот минуту назад меня шатало. А сейчас ясность сознания полная. Адреналин. Все десять дней я удивлялась самой себе, что не испытываю страха. А сейчас испугалась за вампира, за своего убийцу. По-настоящему испугалась, как за близкого человека, так, словно он для меня что-то значил… Не стоит тешить себя надеждами — я полностью сошла с ума.
Я попыталась уложить его из сидячего положения. Вышло с трудом. Вся его кожа была ледяная, словно он уже был в холодильнике. Этот маленький факт только усилил мой страх. Его лицо было расслабленным. Растерянно-удивленным. В глазах пропал блеск окончательно. Рот вампир открыл легко, стоило чуть нажать на подбородок. Если кровь не поможет, брошусь на поиски Стаса или Николь. Да хоть кого-нибудь, нельзя же вот так бросить его!