— Вот видите, трудоголиком покойный не был, значит, документов, ради которых стоит держать вандерплойговский сейф, у него не было. Да и процедура работы с неподотчётными фондами по всему Священному альянсу отличается только в деталях. Они хранятся не в посольстве или консульстве, дабы не привлекать внимания. А чтобы у хранителя фондов не было лишних соблазнов распорядиться ими по своему желанию, ключ хранится у другого человека. И этот человек ведёт учёт расхода денег.
Слова слуги насчёт дамочек я вроде бы пропустил мимо ушей, но решил позже поговорить с ним или с кем-нибудь ещё из прислуги об этом. Очень уж одна деталь в реплике слуги меня зацепила, но тут надо работать тоньше. Спросишь в лоб — он замкнётся, а за язык не потянешь, нечем его прижать. И когда дело будет касаться репутации покойного хозяина, даже грозные окрики команданта могут только навредить. Замкнётся в себе слуга, и после из него правду клещами не вытянешь.
Тут дверь в спальню открылась, и на пороге нарисовались оба ажана в сопровождении второго жандармского лейтенанта. Полицейский, что носил бляху с номером этого квартала, взял под козырёк.
— Толпа убрана! Разрешите осмотреть место преступления?
— Чтобы потом в кабаке было чем похвастаться, — отрезал командант. — Вы уличные, так что марш на улицу обеспечивать порядок!
Оба ажана убрались едва ли не шустрее, чем побежали разбираться с толпой.
— Зеваки в форме. — Кажется, команданту хотелось сплюнуть прямо на пол, но он удержался.
— Скажи, они оба так в особняк стремились? — спросил я у лейтенанта, тот глянул на командира и ответил только после его кивка.
— Толпу они быстро разогнали, а потом один другого давай подбивать — идём внутрь, хоть глянем на покойника. Одним глазком посмотрим, как живут люди. Ну, тот поддался, говорит, идём — в худшем случае, только взашей погонят.
Тут на лестнице раздались шаги — по ступенькам явно шагали несколько человек. Шагали степенно, уверенно, без суеты, — сразу понятно, что идут важные господа. Интересно, они столкнулись с поспешно выбежавшими из спальни покойного атташе ажанами или те сумели разминуться с ними?
Первой в спальню вошла представительная дама в цивильном платье, но с розеткой ордена Розы и символическим кинжалом на поясе. Бывший офицер корпуса «Мстящих вдов», как и многие женщины, она сделала хорошую карьеру после войны, унесшей жизни огромного количества мужчин. Их гибель открыла слабому полу дорогу наверх в прежде недоступных им областях вроде политики или дипломатии. За дамой, почтительно отставая на полшага, шёл высокий астриец с неприятным сухим лицом, почти бесцветными волосами и такими же глазами. Одет он был в красный вицмундир, как и покойный атташе, хотя золотого шитья на нём было всё же поменьше, да и орден только один. Шпаги, даже символической, астриец не носил, что только увеличило мою к нему неприязнь. Такие вот дипломаты, ни разу за долгую и сытую жизнь не нюхавшие пороха, и развязали Великую войну, а теперь, когда им не хватило крови, готовят нам новую.