— Неа.
— А рисунки и надписи? Ты их помнишь?
— Вы про каракули и непонятные кракозябры?
— Именно! Каракули и кракозябры, ты верно уловил суть. Да и подумай сам, Уборщик…
Шеф пододвинул в мою сторону второй, пустой стакан и вопросительно постучал согнутым пальцем по бутылке. Я отрицательно мотнул головой.
— В аномалию, спасаясь от погони, одновременно вошли два человека. Да, она одноразовая, но это не значит, что способность получит только один из них. О чем в первую очередь думает любящий отец, спасая сына от смертельной опасности?
— О сыне.
— О том, чтобы его защитить. А о чем будет думать ребенок?
— Да хрен его знает. Нет у меня детей. И сам я малой под бандитскими пулями никогда не бегал. Но если бы пришлось… наверное, захотел бы спрятаться. Погодите! Вы хотите сказать, что Лабиринт создал не Корвин, а его сын?
— Восьмилетний ребенок мало что успел повидать в своей жизни. И запоминают дети не так, как мы, взрослые, они делают акценты совсем на другие вещи и детали. Едва умеют читать и писать…
— Но почему тогда Лабиринт такой стремный, если пацан хотел в нем спрятаться?
— Вспомни себя в его возрасте. Поздний вечер. Ты один в темной квартире, сверху доносятся странные шаги, за окном танцуют непонятные тени. Чьи-то голоса за стеной — каким будет мир вокруг тебя в этот момент? Непривычным, пугающим, незнакомым и жутким. В каждой тени ты будешь видеть что-то опасное и чужое…
— Ладно, я понял, Лабиринт создал перепуганный до усрачки сын Корвина и спрятался в нем. Но с чего вы взяли, что мальчишка до сих пор там, и что он жив?
— Знаешь, как называется способность Корвина?
Я задумался. Тот никогда не говорил об этом, но по аналогии с моим собственным талантом, мне пришла в голову самая логичная версия:
— Хранитель Лабиринта?
— Нет. Ангел-хранитель Лабиринта. Собственно, оттуда и его крылья. И плащ.
— Эм-м-м… Плащ?
— Ну да. Или ты думал, он под обычной старой тряпкой прячет громадные ангельские крылья, и спокойно живет среди людей, ни у кого не вызывая подозрений? В общем, по нашей версии, Корвин всем сердцем хотел защитить своего сына. И стал его ангелом-хранителем.
— Хранителем Лабиринта, — поправил я Шефа.
И понял, что нет, не поправил.
— Вы думаете, что…
— Один из приемов психологической защиты — это уйти в себя. Создать вокруг неокрепшей психики свой собственный уютный мирок, отгородиться им от внешних страхов и проблем.
— Ну охуеть просто, как там уютно и спокойно!
— Это просто испуганный ребенок.
— Вампир. Людоед и… и… как называют тех, кому нравятся чужие страдания?
— Садисты.
— Да, точно… Малолетний садист-извращенец! Он мне иголками в жопу стрелял! Резал, травил кислотой, жег, топил, пытался расплющить!