Тарасову приходилось устраивать засады. Это долго. Мучительно долго. Ты часаминапрягаешь все органы чувств, чтобы вовремя заметить приближение противника и, одновременно, пытаешься не выдать себя. Надо бытьхорошо обученным профессионалом, чтобы просидеть в таком режиме больше суток. У обычного человека крышу сорвет уже через несколько часов. От напряжения пойдутнатуральные галлюцинации. Тебе начнет мерещится всякое. Ты начнешь слышать то, чего нет. У тебя затечет все тело. Ты будешь устраиваться поудобнее, перемещаться, захочется пить, есть и ссать. Перекинуться парой слов с соседом, просто чтобы как-то снять напряжение. И тогда ты спалишься. И превратишься из охотника в жертву.
Да — тот кто двигается, рискует больше, чем тот, кто его поджидает. Всегда опаснее атаковать, чем защищаться. Но сидя в глухой обороне победить невозможно. Поэтому, надо действовать. Старшина надеялся, что ему больше никогда не придется красться через ночь с оружием на изготовку. Всем, кто спрашивал, он честно говорил: «Спасибо — хватило. Больше не надо». Но вишь как все повернулось? Вдобавок, по иронии судьбы, за частью начиналисьпоросшие лесом скалы из песчаника. Ушлые солдатики даже бегали туда фоткаться, чтобы на родине думали, будто он служит где-то в горах. И сейчас Тарасову приходилось постоянно напоминать себе, что вокруг Поволжье, а не окрестности Комсомольского…
Судя по траектории движения ангела, пришел он откуда-то с этой стороны. Конечно, с его скоростью можно было обежать часть за пару минут, однако, другого способа сузить направление поиска Старшина не придумал. Он не знал, что и кого искать, сколько их, кто они такие и что ему делать, когда он их найдет. Но делать что-то было надо… И он делал. Все, что мог и как умел. Как и тогда.
***
Митрофанов сидел у тлеющего костра подкидывая в него веточки. Старшина, устало пошатываясь, подошел к нему и, опустившись на землю, огляделся.
— Твои где? С ними все в порядке?
— Да. Отправил обратно — скоро утро уже, скотину кормить надо, убираться. Нашел?
— Нет… Как иголку в стоге сена. Тут столько проселков, а меня уже ноги не носят.
— И че делать теперь?
— Без понятия. Но есть и хорошие новости. Бойцы сказали, что пока мы тут рысачили, Комбат на связь выходил. Сказал, что тревогу отменили. Типа ошибка какая-то. Кто-то в штабе перебдить решил.
— То есть они возвращаются?
— Да. Он нам на подмогу Мешкова отправил с десятью бойцами. Остальные утром сворачиваются и к обеду, край — к ужину, будут здесь. Думаю, до этого временинаши «друзья» среагировать не успеют, а потом мы уже в домике…