– Вы обратились в полицию? – спрашивает Саймон.
– Нет. Мы взвесили все «за» и «против» и договорились с их отцом не делать этого, в конце концов, они же брат и сестра.
Эбба сцепляет пальцы:
– Что об этом думала Вера?
– Она в этом не участвовала, она же им не родная мать, как вы знаете. Наверное, это не так важно, но на родительские собрания приходил всегда отец, да и вообще только он занимался детьми. Веру Моретти редко видели в школе, я не думаю, что вообще видела ее до того, как Дуглас пошел учиться.
– Вот как, – говорит Эбба и понимает, что забыла про кофе.
Она делает глоток остывшего кофе из маленькой чашки, и постепенно ее мысли складываются в законченную картину. Если Джорджио насиловал Ясмину, а может статься, даже Дугласа, то вполне вероятно, что страдал от него и Николас… Она смотрит на Саймона, хочет рассказать ему об идее, только что пришедшей ей в голову, но тот занят печеньем. Так что она сама додумывает мысль. Неужели Джорджио насиловал и Николаса? Внезапно перед ее глазами возникает широкоплечий Джорджио Моретти, вот он приоткрывает дверь в спальню сына, залезает рядом с ним в кровать, прикладывает палец ко рту…
Во всяком случае, это стало бы более правдоподобным объяснением того, почему Николас разозлился на Ясмину, если сестра обнаружила это и кому-нибудь насплетничала.
– Повторялись ли когда-нибудь подобные ссоры между Николасом и Ясминой? – спрашивает Эбба, немного резко опуская чашку на стол.
Моника обеспокоенно реагирует на стук фарфора:
– Нет. Они больше не переходили грань, а потом ушли в старшую школу. Но я всерьез задаюсь вопросом, что могло бы произойти, если бы нас в это время не оказалось рядом. Все могло кончиться действительно плохо.
Эбба снова переводит разговор на Дугласа. По словам Моники, он демонстрирует успехи в спорте, но по другим предметам в последнее время отстает. Если знаешь ситуацию, это вовсе не кажется странным. Эбба слушает невнимательно, хочет остаться с Саймоном наедине, чтобы рассказать ему о своей новой гипотезе. И как только они выходят из квартиры, она начинает говорить.
Саймон останавливается у окна лестничного пролета и разворачивается к ней:
– Тебе уже нужно перестать выдумывать, у нас нет ничего на Джорджио.
– Ну как же так?! У нас много что есть. Но ты предпочитаешь закрывать на все глаза.
– Нет, иначе бы я не пошел сегодня с тобой. Но, как я сказал в прошлый раз…
– У нас должны быть конкретные доказательства, – добавляет Эбба.
Саймон вздыхает.
– Ты сам сказал, что он подозрительный, – продолжает она. – И ты видел все его фотографии на Фейсбуке, и еще эта история с мальчиком, которого он отвел в кладовую.