Николас касается царапины на подлокотнике, выковыривает оттуда щепку и нажимает на нее пальцем, пока у него не лопается кожа. Он видит, как из пальца вытекает темно-красная капля. Это просто маленькая капелька, но он быстро вытирает ее о штанину. Нужно избавиться от улик… столько крови, крови Ясмины… и он весь в ней.
Соберись, кричит голос внутри него. Соберись!
Он ставит локти на колени, прячет лицо в ладонях, надеясь, что докторша ничего не заметила. А что, если она думает, будто это и вправду Николас убил сестру? Что это он зарезал Ясмину. А и правда, не он ли это сделал? Иначе кто еще это мог быть? Входная дверь ведь была заперта.
– Хорошо. Давайте поговорим о вас и Ясмине. На что были похожи ваши отношения?
Николас смотрит на собеседницу сквозь пальцы, проводит ладонями по лицу, оставляя на коже следы.
– Мы общались.
– Всегда ли так было?
– Когда больше, когда меньше.
– В какие периоды было больше, а когда меньше?
Николас подавляет зевоту. Что за бред?!
– Мы вели себя как обычные брат с сестрой, иногда проводили больше времени вместе, иногда меньше.
– Я понимаю. Но если начать с детства, много ли вы играли вместе, когда были маленькими?
Николас смотрит на врачиху. Если она еще раз скажет «я понимаю», он ее убьет. Он слабо улыбается:
– Ну, играли…
– Я понимаю. А когда вы были подростками?
Он сжимает подлокотник так сильно, что у него белеют костяшки пальцев:
– Тогда я в основном был занят футболом.
– А сейчас? Вы много проводили времени вместе?
– По-разному.
– Она часто встречалась с остальными членами вашей семьи?
– Не особенно.
– Вы не знаете, почему?
– Я думаю, у нее просто не было желания.
– Я понимаю.
Николас снова вцепляется в подлокотники. Нет, ничего она не понимает, ведьма проклятая! Просто-таки ни хрена не понимает!
Может быть, это он и сделал. Может быть, это все-таки он перерезал Ясмине горло.
Эбба поднимается в лифте следственного изолятора вместе с двумя полицейскими в форме и мужчиной в наручниках. Пот бежит у нее по спине, и она расстегивает воротник пальто – она купила черное элегантное пальто, чтобы лучше вписаться в свою новую роль. К сожалению, Эбба чувствует себя не адвокатом, а торговцем наркотиками – спрятала кокаин в бюстгальтере. Она скрещивает руки на груди, как можно увереннее улыбаясь двум полицейским. Говорит себе, что все будет хорошо. Должно быть.
Она пропускает мужчин вперед, ждет своей очереди и представляется охраннику у двери, который говорит, что разговор Николаса с психиатром скоро закончится, пока же ей придется подождать снаружи.