Ангела шагает взад и вперед вдоль стола, ее каблуки решительно стучат по паркетному полу в елочку, волосы развеваются в такт движениям.
– Вчера он ударил охранника, – говорит она возбужденно. – Ты понимаешь, что это значит?
Эбба вытирает ладони о штанины, чувствуя себя непослушной школьницей, ожидающей наказания.
– Он очевидно съехал с катушек. Как ты могла дать ему кокаин? – Ангела останавливается и упирает руки в бока. – Ты понимаешь, все знают, что это ты контрабандой пронесла наркоту, и теперь он продемонстрировал, насколько жестоким может стать, когда находится под воздействием веществ. Как это будет выглядеть в суде, как считаешь? О чем ты вообще думала?!
Эбба нервно сглатывает, нет бы ей выпить сегодня утром чуть больше, тогда, возможно, она осмелилась бы что-то возразить. Но оправдания ей нет. Она поступила неправильно, чертовски неправильно, даже незаконно.
– Мне жаль. Я думала, что заставлю его заговорить.
– Ты справилась просто на отлично.
Ангела сжимает губы в тонкую ниточку, подходит к Эббе, которая, невзирая на ситуацию, опять не может оторвать взгляд от шарфа шефини.
Эбба ждет очередной отповеди, но вместо этого Ангела кладет руку ей на плечо и меняет тон на мягкий и вкрадчивый:
– Не волнуйся. Я уже позаботилась о нашей проблеме. Ни персонал изолятора, ни полиция не заявят об этом инциденте. Они бы тогда и сами подставились. С таким же успехом кто-то из них мог дать Николасу наркотики.
Эбба пытается переварить то, что только что услышала. Угрожала ли Ангела персоналу изолятора, Саймону и Хелльбергу? Утверждала ли она, что один из них вчера тайно передал Николасу наркотики? Черт, она обожает эту жен щину!
– Спасибо, – бормочет она.
Ангела указательным пальцем чуть приподнимает подбородок Эббы, заставляя ее встретиться с ней взглядом:
– Не надо благодарить. Женщины поддерживают друг друга. Так мы становимся сильнее в мире мужчин. Верно?
Эбба кивает, понимая, что у нее лучший начальник в мире. Ангела защищает не только своих клиентов, но и своих сотрудников.
– Как мы поступим с Роландом Нильссоном? – спрашивает она, и по ее телу пробегает дрожь, такая же, как во время допроса, когда она узнала, что Санта-Клаус оказался отцом ребенка Ясмины.
Значит, у них с Ясминой… Нет, она даже не хочет думать об этом.
Ангела убирает руку с подбородка Эббы, идет к письменному столу, где что-то ищет в сумочке.
– Полиция должна его сегодня допросить, и, надеюсь, Национальный центр судебных экспертиз поторопится с экспертизой костюма Санта-Клауса. Нам придется подождать и посмотреть, что она даст, но если на нем есть следы Ясмины, хоть волосок, то Стефану Херманссону придется от пуза наесться, чтобы заглушить свое горе после следующего слушания о мере пресечения. – Она открывает красную помаду, подправляет контур на губах и кладет тюбик обратно в сумку. – Сейчас все выглядит так, что наш лучший шанс – это малыш Санта-Клаус. Алиби Кристера Тилльмана сломать сложно. После празднования Рождества он отправился с семьей домой как раз в то время, когда произошло убийство. Запись видеонаблюдения из пункта оплаты Норртулль подтверждает это.