– Хелльберг, – говорит она, хлопая его по щеке. – Что случилось?
Он поворачивается к ней, взгляд его блуждает.
– Ты попал в аварию, тебе нужна помощь. Но сначала ты должен увидеть это.
Она достает свой мобильный, запускает видео и протягивает телефон сквозь разбитое стекло. Несмотря на прилив адреналина, Эбба вздрагивает от отвращения из-за того, что ей приходится снова слушать это дерьмо. Когда Хелльберг понимает, что записано на видео, его глаза слегка расширяются. Достигнув своей цели, Эбба убирает руку, приподнимает поддонку подбородок, ждет, пока его взгляд сфокусируется.
– Если расскажешь об этой аварии, то видео утечет наружу, а если я снова захочу стать полицейским, ты дашь мне прекрасные рекомендации. И еще мне нужна фотография меня, то есть, прости, моей сестры и Саймона. Ну, ты понял. И вот еще что. Оливер Сандгрен. Его самоубийство было трагедией, но не по моей вине. Ты берешь на себя всю ответственность. Мне нужно продолжать?
Хелльберг качает головой и шепчет разбитыми губами:
– «Скорую».
– Само собой, скоро приедет. Сначала я просто… – Эбба приоткрывает помятую дверь настолько, насколько она поддается, и шарит руками в обломках, в которых застряли его ноги, ищет ширинку у него на штанах.
– Что ты делаешь? – Страх в глазах Хелльберга заставляет ее чувствовать невероятное удовлетворение.
– Просто кое-что подправлю, – говорит она. – Немножко.
Эбба морщится от того, что приходится это делать, но она в перчатках, так что ничего страшного.
Как только она завершает свое небольшое дельце, звонит мобильный.
Это Саймон:
– Ты где? Ты взяла и пропала.
– Да, я уехала, чтобы поговорить с этой свидетельницей, Анной Карлссон.
– Забудь. Хелльберг тоже собирался туда. Вместо этого ты нужна мне здесь. Мы ничего не можем добиться от Дугласа, он хочет говорить только с тобой. И нам действительно нужно, чтобы он рассказал о фотографии в телефоне отца, при каких обстоятельствах она была сделана, были ли они в этот момент дома одни и так далее.
Из машины раздается бормотание. Эбба кладет руку в перчатке Хелльбергу на рот, заглушая его нытье о «скорой помощи».
– Ты имеешь в виду, мне нужно сделать работу за полицию?
Небольшая пауза.
– Да. Сможешь? Может, в конце концов это пойдет на пользу Николасу.
Краем глаза Эбба видит мужчину в сером, приближающегося со стороны автобусной остановки. Она наклоняется над Хелльбергом, бросает на него последний предупреждающий взгляд, убирает руку с его губ и, пригнувшись, обходит машины вокруг.
– Я еду, – говорит она Саймону. – Дай мне двадцать минут.