Валя хмыкнула. Она, конечно, не могла представить себе такого, не могла почувствовать. Но какая-то логика в словах этого человека точно была. Логика одиночества. Почему-то ей всего на мгновение стало ужасно больно за этого сильного и славного человека.
– А скажите, Валя, вы бы согласились… ну, например, съездить со мной на пикник? Вы ничего такого не подумайте… Возьмете детей, я друзей приглашу…
– Да-да, которые будут мне рассказывать о многочисленных ваших достоинствах… Где-то я уже что-то подобное видела… В одном чудесном старом кино.
– Насколько я помню, – подполковник довольно улыбался, – и финал там достаточно неплохой…
– Знаете, Михаил, – Валя постаралась подобрать слова, чтобы не обидеть собеседника. Ей пока ничего ни с кем не хотелось. Но и отталкивать Михаила было бы не по-человечески, – у меня в последнее время столько всякого произошло, что я… да почти перестала верить хорошим финалам в кино.
Валя произнесла все это и поняла, что, в общем, покривила душой – с этим человеком ей было бы не страшно вообще ничего. Может быть, стоило попытаться. Ну, если не сейчас, то позже… Стоило бы…
«Я подожду, пока ты опять начнешь в них верить. Терпения у меня хватит на двоих…»
Еще не стемнело, когда Валя добралась домой. Хотя правильнее было бы сказать, что она оказалась дома – за болтовней с подполковником время пролетело незаметно, хотя пешком от филармонии до дома Головиных добраться меньше чем за полтора часа было просто невозможно.
Тем не менее Валя очнулась у собственной калитки. Она протянула руку для рукопожатия, но Михаил по-гусарски эту руку поцеловал.
– Честь имею!
Валентина рассмеялась:
– Всего доброго, настоящий рыцарь!
Михаил улыбнулся и… ушел, не сказав больше ни слова. Наверное, к лучшему – отличный, удивительный, первый за последние месяцы день полного отдыха не хотелось портить какими-то… несвоевременными поступками. Поступками, к которым еще предстояло прийти.
Валентина поднялась по ступенькам и прямо на веранде избавилась от туфель. Да, они были удобными, да, в них можно было бы протанцевать весь вечер. Но наслаждение, которое испытывает женщина, снявшая туфли на каблуках, невозможно ни описать, ни понять сильной половине рода человеческого. И в этот момент раздался звонок домофона – кто-то совершенно посторонний стоял у калитки. Только посторонний не знал, что среди бела дня никто эту самую калитку не запирает. Да и по ночам тоже. Это же все-таки Камышинск, гордо именующий себя городом населенный пункт с едва стотысячным населением.
– Войдите, – Валентина нажала кнопку микрофона.