Прошение, заканчивающееся словами: En me fiant à Votre clémence et urbanité
[589] и т.д. — было с ухмылкой передано императором Горчакову. Urbanité! Dame en question
[590], дочь Орлова-Денисова
[591], ничего и слушать не хочет об этом человеке.
Санная дорога отсюда до Гумбинена сейчас великолепна; наш фельдъегерь Гузе вновь совершил путешествие за 62 часа.
Пасхальная суббота 1858
[592]Министр финансов Брок ушел наконец-то в отставку. Его преемник — Княжевич, который еще после смерти Вронченко[593] рассматривался на этот пост, и даже в прошлом году был назван единственным заместителем Тенгоборского. Итак, финансовый эксперимент продолжается...
Точно также и Норов[594] из Просвещения вместе со своим товарищем, старшим князем Вяземским[595]. Преемник — Ковалевский[596], ректор Московского университета и брат директора Азиатского департамента[597] министерства иностранных дел. Бывший губернатором Курляндии Валуев[598], имевший в прошлом году спор и запланированную дуэль с Суворовым[599], стал адъюнктом Муравьева[600]. Преемником называют Бреверна[601]. Весь министерский механизм зашатался. Прежнее уничтожается — частью по принципиальным, частью по личным причинам — без хорошей замены. А беспорядки расползаются по тысячам каналов во всей империи.
Недавнее письмо моего шефа из Берлина его жене заканчивалось так: «Кланяйся Шлёцеру и скажи ему, что Балан[602] и я разговаривали о том, что он должен стать советником посольства». В отношении Вены еще ничего определенного. В возможном случае шеф вернется сюда без указаний и вынужден будет находиться здесь все лето, поскольку он уже использовал свой отпуск и благодаря этому сделает возможным, чтобы я с 1 июля серьезно задумался о путешествии. Я очень скучаю по другому воздуху, хотя бы даже на нескольку недель! В последнее время я страстно работал над своим Фридрихом M. и позавчера вновь зачитывал вслух жене моего шефа шестьдесят страниц.
Император в конце июня отправляется в Архангельск, это уже точно. Позже, возможно, он отправится на юг. На Кавказе — мифический Шамиль[603], пророк воинствующих горных народов Дагестана, все еще несдавшийся; да, его сила возросла, «wie von des Hammers Wucht erschüttert sich Eisen stählt, doch Glas zersplittert[604]». Сейчас против него мобилизуются два корпуса. Барятинский[605] хочет предпринять большую кампанию, прежний товарищ детства императора, который после своих любовных похождений с красивой великой княгиней Ольгой — одного уже мезальянса императору Николаю было достаточно — был сослан как романтический герой на Кавказ