Землю укрыло снегом, наступил январь, и Уилл заехал к Екатерине в Ханворт. Она пригласила его в гостиную обогреться и приказала, чтобы им подали горячего пряного эля.
— Тебя что-то беспокоит, — заметила Екатерина.
Уилл вздохнул:
— Милорд протектор снова отказался дать мне право на обращение в парламент за разводом. Моя жена живет в прелюбодеянии с этим священником и растит своего незаконного сына. Как это соотносится со святостью брака, о которой блеет милорд? А Лиззи все ждет, когда я сделаю ее честной женщиной.
— Да, она очень терпелива. Лиззи по-настоящему любит тебя. И думаю, подождет еще.
— Но она не должна ждать! Кейт, я хочу положить конец ее ненормальному положению. Я хочу, чтобы она стала моей женой. — Уилл замялся. — Архиепископ Кранмер проявил сочувствие. Миледи Саффолк считает, что мне нужно жениться на Лиззи, а Кранмер рано или поздно аннулирует мой брак, это только дело времени. Она напомнила мне, что король Генрих женился на Анне Болейн до того, как Кранмер объявил его союз с Екатериной Арагонской недействительным и утвердил его новый брак.
— Ты думаешь, он даст тебе развод? — спросила Екатерина. — На каких основаниях?
— Я не знаю. Он сказал, вероятно, основания имеются.
— Если он так сказал, ты можешь полагаться на это. Не упускай свой шанс на счастье, Уилл.
— То есть ты тоже считаешь, что мне следует жениться на Лиззи прямо сейчас?
— Да. — Екатерина улыбнулась. — Позвать ее? Потом я оставлю вас вдвоем, чтобы вы обо всем договорились.
В середине января Уилл и Лиззи поженились в часовне Ханворта в присутствии Екатерины, Тома, леди Саффолк, леди Сеймур и Елизаветы, которая любила Лиззи и считала все это невероятно романтичным. Лиззи оставалась при Екатерине, но часто посещала дом на Чартерхаус-сквер, чтобы побыть с Уиллом. Об их любви знали многие, а потому Екатерина не видела опасности в том, что кто-нибудь узнает, что они не стали ждать постановления архиепископа.
Уильям Гриндал на Рождество уехал домой к родным и написал оттуда Екатерине о том, что он нездоров и пока не вернется. Вскоре после свадьбы брата она была опечалена письмом матери Гриндала с известием о том, что ее сын умер от чумы. «Какая жестокость!» — подумала Екатерина. Чума обычно свирепствовала летом, хотя вспышки ее продолжались иногда до зимних месяцев. Гриндал был прекрасным человеком и замечательным наставником, его будет не хватать.
Елизавета была убита горем и безутешно плакала часами. Тем временем Екатерина занялась поисками для нее нового учителя. Знаменитый мастер Ашэм предложил свои услуги, но Екатерине нравился ее священник, доктор Голдсмит, трезвомыслящий выпускник Кембриджа, который служил ей с момента брака с королем и помогал осваивать языки. Он был предан Екатерине и трогательно называл нашей царицей Эсфирь или царицей Савской, соперничавшей мудростью с Соломоном. Голдсмит превосходно владел латынью и мог стать великолепным наставником для Елизаветы.