— А это означает, что паломникам больше незачем будет собираться, — быстро проговорила Кэтрин.
— Но если они соберутся, я хочу пойти с вами, отец! — Джек начинал сердиться; щеки его пылали.
— Я сказал нет! — рявкнул Джон. — И покончим с этим.
— Я пойду. Я убегу из дому! Не хочу, чтобы со мной обращались как с маленьким! — вспылил Джек.
— Тогда перестань вести себя как маленький! — крикнул Джон вслед затопавшему прочь сыну.
— Он успокоится, — вздохнув, произнесла Кэтрин. — Джек очень переживал, пока вас не было. — Внутренне она обрадовалась, что они, оставшись одни, могут говорить открыто, и наполнила кубки себе и мужу. — Удивительно, что вы так быстро получили прощение, — осмелилась заметить Кэтрин.
— Если оно станет реальностью, в чем я сильно сомневаюсь, — отозвался Джон, и у его жены похолодела кровь. — Герцог не мог ни повернуть войска назад, ни сражаться с нами: у него не было кавалерии, а мы собрали весь цвет Севера. Норфолк, вероятно, понимал, что слабость его войска всем очевидна, потому и предложил всем прощение, чтобы люди разошлись. Кейт, они просто выгадывают время. Это еще не конец. Расплата неминуема. Надеюсь, герцог заступится за меня, как и обещал. Не хотелось бы, чтобы король считал меня виновным в измене. Но никуда не деться от того факта, что я присоединился к паломникам, вел переговоры с их стороны и фактически противостоял своему соверену.
Ровно так же думала и Кэтрин. Ее злило, что Норфолк так бойко пообещал всем прощение, вероятно, чтобы нанести удар в другой раз. Это дало королю время собрать более крупные силы.
К удивлению Кэтрин, прощение Джона, подписанное и с монаршей печатью, доставили меньше чем через две недели. Правда, формулировка звучала зловеще.
— Он обвиняет меня в содействии краху королевства и успеху наших давних врагов шотландцев, которые могли воспользоваться мятежом, чтобы напасть на английские границы, — читал Джон. — Судя по этим словам, король глубоко оскорблен. И он предупреждает, что впредь с любыми мятежами будет разбираться самолично, приведет армию для подавления злостных бунтовщиков и повергнет их в величайшее смятение.
— О Джон, вы должны проявлять осторожность! — воскликнула Кэтрин.
— Думаете, я не дорожу своей шкурой? — отозвался он и обнял ее.
Джон не пробыл дома и трех недель, когда получил письмо от Роберта Аска, в котором тот настоятельно призывал его вместе с лидерами паломников участвовать в совещании в Йорке. Они получили ответ от короля, и он требует обсуждения.
— Не ездите! — взмолилась Кэтрин. — Не вмешивайтесь в это дело снова. В прошлый раз вам повезло получить прощение. Но теперь все может обернуться иначе.