К прапорам подъехала Маруська.
Серая лошадка, нахально подцокивая
Серебристым дробиком умеренно крупным,
Прошлась бочком, им в лицо кивая,
По-проститутски играя крупом.
Купринский штабс-капитан захихикал:
"Да она ей-богу аппетитней хозяйки".
"А рысца ничего, как ты думаешь, Мика?"
"Ерунда. Я даю ей фору до Яика",
"Не много ль?" "А что?" "Да твой Одноглазый
Грузноват пожалуй, хоть ноги и длинней".
"Пари". "На что?" "Раз по морде". "Согласен".
"Ну, что же, господа - стрелять или нет?"
Благородный клуб немного опешил:
Как никак - женщина, пусть даже брак.
Но купринский штабе, багровея плешью,
Заорал: "Полковых Мессалин убрать!"
Пуля заерзала по земле вброд.
Лошадка обиженно вздернула голову,
И в ропоте опора попыхивало олово
До самых театральных ворот.
Тогда на баррикаду молодого оборонца
Из ворот театра - еще за версту
Гремя колоколами басовых струн
Помчалась конная бронза.
Ряженый жеребец былинных держав
Скакал, и медью звонило брюхо,
И латы его мышц отливали глухо,
Где зеленела от окиси ржа.
На нем неподвижно, подъяв подбородок,
Сплющенный свистами вешней пурги,
Мчал в величественных дородах
Самодержавнейший анархищ.
Дланью забрав храп жеребца
И широко растопырив копыта,
Памятник врылся, и воздух разбитый
От боли бубенцами забряцал.
Т. к. прапорщики-дети буржуа и кустарей,
То по традиции дворянской чести
Они тут же поклялись меж собой на винчестере
(Меч давно устарел).
Атаман не любит со смертью хитрить
Он где-нибудь здесь в ответственном месте,
И Краузе в сладострастии мести
Дулом искал вождя из витрин.
Всадник чернел на бугре. Плеть.
Чугунный кабан, кривоногий от мяса,
И сам монарх, о бедро обопряся,
Тяжело нагруженный массивами плеч.
Краузе вздрогнул. Где он видал,
Где видал этот груз, эту позу?
В кнехтских музеях? Или в Италии?
Нет, кондотьеры изящней; на озере?
Ба, Петербург! Эта, как ее, площадь
Медь императору Александру-Три.
И Краузе в восторге флагом полощет,
А винчестер сполз, отцарапав штрих.
Ночью по городу шел патруль,
Проверяя у прохожих пропуск;
Ночью Маруська загнула трюк
Касательно введенья Агитпропа.
По типу "красных"-при каждой части
Должен быть Политотдел.
А инструктор врет: никогда и нигде
Нельзя обойтись без власти.
Свобода вскочил. Но нелепы усилий.
С ним не считались (Трепло! Орган!).
Агитпроп утвердили. Тогда Серга
Запросил, каковы у них силы.
По сумме подсчетов каждого начальника
Около трети их полчищ
Рассыпано пй степи. Это печально.
Серга - так тот даже щелкнул от желчи.
Кроме того, Золотой Зуб
Испарился со всей своей хеврой:
Знаменитый мокрятник разом севрил