– Инико сказал про вашу деревню, а подумал про наш остров. Не то чтобы он враг прогресса, но сторонник самобытности.
– Достаточно, – ушел в защиту Инико.
Кларенс вспыхнула.
– Я понимаю, откуда ноги растут, – сказала она. – Но то, что мой отец был белым, как вы их тут называете, колонистом, еще не повод перед всеми извиняться!
Инико повернулся к брату и присвистнул:
– Вот это характер!
Его тон звучал примирительно, но Кларенс не желала продолжать разговор. К счастью, вернулась Бисила. Лаа поднялся, чтобы помочь матери, но она отказалась. Молчала собрала осколки, а потом спросила дрогнувшим голосом:
– А как звали твоего отца?
– Хакобо, его зовут Хакобо… И он все еще жив.
Интерес Бисилы возродил надежду в сердце. У отца довольно редкое имя. К тому же ей показалось, что у женщины что-то мелькнуло в глазах. Она выдержала паузу и спросила:
– Вам знакомо его имя?
Бисила покачала головой и пробормотала:
– Извините…
– Он приезжал сюда вместе с братом. Моего дядю зовут Килиан. Имя тоже редкое, такое не просто забыть. И он тоже еще жив.
– Извини, – повторила женщина срывающимся голосом, – я их не помню. – И ушла на кухню, бормоча: – Память все чаще меня подводит…
Лаа нахмурился; Инико поднялся, чтобы принести бокалы с напитком из сахарного тростника. Кларенс закусила губу. Все ниточки, которые она находила, вели в никуда. Если такие люди, как Бисила, утверждают, что не помнят ее отца, единственным шансом оставалось разместить объявление в местной газете.
Она вспомнила визит на кладбище и решила использовать последний козырь. Дождалась, когда Бисила вернется, и сообщила о странном чувстве, охватившем ее, когда она прочитала название «Пасолобино» на кресте.
– Хотелось бы знать, – рассуждала она вслух, – кто приносит цветы на могилу моего дедушки…
Бисила сидела молча, сложив руки на коленях. Было видно, как изменилось ее настроение.
– Ну что ж. – Девушка взглянула на часы. – Спасибо большое за ужин и за гостеприимство. Надеюсь еще раз встретиться с вами до отъезда в Испанию.
Женщина качнула головой, но по-прежнему ничего не сказала.
Когда они все втроем вышли, Лаа спросил:
– Какую музыку ты любишь?
Кларенс удивил неожиданный вопрос, но она быстро поняла, что парень приглашает ее пойти развеяться. Ничего против она не имела.
– Ты с нами, Инико? – повернулся Лаа к брату.
– Давай сводим ее в наше любимое заведение?
Тот пощелкал языком, как будто его рассердило предложение брата.
– Наверное, ему стыдно брать уроки танцев у колони-заторши, – решила поддеть его Кларенс.
– Еще кто кого будет учить! – пробурчал великан с насмешливым блеском в глазах.