Король шведский в 1708 году, переходя с армией своей Польшу и Литву и возвращаясь из Саксонии, задумал идти вовнутрь России, к ее столице Москве. Поэтому с российской стороны начались непрерывные передвижения войск на границе.
В Малороссии началась новая эпоха вражеского нашествия. Войска, переходя с места на место, занимали дефилеи (узкие проходы) и переправы на пути шведской армии, нападали непрерывно на ее авангард и фланги. А народ Малороссии, уходя из своих селений, занимал и укреплял убежища в лесах и болотах, в неприступных местностях, делал пики, другое ручное оружие, готовясь к обороне. Гетман Мазепа, укомплектовав и обеспечив всем необходимым свои войска, резиденцию свою в городе Батурин, где хранилась государственная казна, а также армейские запасы и магазины, укрепив достаточно гарнизоны сердюцкими пехотными полками и конным прилуцким полком под командованием полковника Носа, выступил сам с остатком войск малороссийских и с многочисленными урядниками военными и гражданскими, специально сверх штата умноженными, к границам Белоруссии будто бы для того, чтобы отбивать врага. Однако, переправившись через реку Десну и разместив свой табор между городами Стародуб и Новгород-Северский, недалеко от местечка Семенов, огласил здесь свою прокламацию, обращенную к войску и народу Малороссии, и с ней выступил перед урядниками, здесь собранными, с такими словами: «Мы стоим теперь, братья, между двумя пропастями, готовыми нас сожрать, если не выберем себе надежный путь, чтобы их обойти. Воюя между собой, монархи, которые приблизили театр войны к нашим границам, до того разозленные один на другого, что подвластные им народы терпят уже и еще будут терпеть неизмеримое горе, а мы между ними есть только точка, или цель этого несчастья. Оба они, через своеволие и присвоение неограниченной власти, подобны наистрашнейшим деспотам, которых вся Азия и Африка вряд ли когда рождали. И поэтому, покоренный и побежденный из них, разрушит свое государство и обернет его в ничто. Судьба этих государств по воле случая должна решиться в нашем отечестве и на наших глазах, и нам, видя ту угрозу, что собралась над нашими головами, как не помыслить и не подумать о себе самих? Мое мнение, чуждое всяким пристрастиям и вредным для души намерениям, такое: если шведский король непобедимый, которого вся Европа уважает и боится, победит московского царя и разрушит его царство, то мы, по воле победителя, неизбежно будем присоединены к Польше и отданы в рабство полякам на волю его любимца и творения, короля польского Лещинского. И тогда уже нет и не будет места договорам о наших правах и привилегиях, да и предыдущие на то договора и трактаты будут упразднены, поскольку нас будут считать завоеванными, покоренными силой оружия, т. е. будем бесправными рабами, и судьба наша будет хуже той, которую наши предки познали от поляков, что даже воспоминание о ней вызывает ужас.