Маркел молчал. Мефодий снова улыбнулся и сказал:
– А вы бердышами его! Бердышами! – Но тут же замолчал, подумал и прибавил с сожалением: – Шкуру попортите. Жаль шкуру.
Маркел ничего не говорил. Мефодий заморгал, закашлялся, на губах у него стала вздуваться кровавая пена.
– Воды! – велел Маркел.
Подали воды. Маркел напоил Мефодия. Тому стало легче, он заговорил:
– Когда обратно вернёшься, сходи к нам в слободу, спроси дом Мефодия Грибова, и там моя вдова Ульяна и мой ребятёнок. Ульяне ничего не говори, ей и без тебя всё расскажут, а ребятёнку скажи, что вот, мол, какой у тебя родитель храбрый был – один на слона пошёл, и слон его бивнем проткнул. А про татарина не говори, что тут такого славного. Не будешь говорить?
Маркел помотал головой, что не будет. Мефодий сложил руки на груди, начал читать молитву. Слов слышно не было. Потом Мефодий перестал читать. Маркел подождал немного и закрыл ему глаза. Потом велел отнести Мефодия на струг.
Было ещё совсем темно, но они не стали ждать светла, отчалили.
Утром они пристали к ближайшей деревне, созвали народ, Маркел сказал, что надо им похоронить по чести раба Божьего и царского слугу Мефодия, и дал на это пять алтын. Но подумал и дал ещё три.
После чего они опять взошли на струг и поплыли дальше. Плыли ещё два дня, ничего больше с ними не случалось – ни худого, ни доброго.
А после, рано утром 25 апреля, на день, как и было оговорено, преподобного Сильвестра Обнорского, на правом высоком берегу Оки показался Нижний Новгород. Сперва Маркел увидел башенки и колоколенки, а после кремль, после посады. Вода на Оке стояла высокая, так что мелей можно было не бояться. Маркел скомандовал, струг взял резко правей, потом ещё правей, вышел с Оки на Волгу и дальше пошёл уже вдоль так называемых волжских пристаней. Маркел ещё скомандовал, убрали парус, положили мачту. Кораблей вдоль берега стояло видимо-невидимо, прибиться было негде. Маркел встал на корме, внимательно поглядывал по сторонам, гребцы мало-помалу подгребали. Так они прошли саженей двести, не меньше, и только после этого приметили небольшую прореху, резко свернули и влезли в неё, даже скорее втиснулись, ткнулись носом в причал и остановились. С соседних корабликов с опаской поглядывали на них. Ну ещё бы! Полный струг стрельцов! А Маркел, осмотревшись, спросил, ни к кому особенно не обращаясь:
– А чего, братцы, стоим? Говорили же, что сегодня выходим.
С правого кораблика на это промолчали, зато с левого ответили:
– Приказа не было. Будет приказ, пойдём, а нет приказа, мы стоим.