Потом Гришка ходил и раздавал всем воду. Потом легли спать. Было душно, болтало, в кишках стало очень гадко.
– Что ты, боярин, такой белый? – спросил Гришка. – Или подать чего?
– Нет-нет, – сказал Маркел. – Мне хорошо.
И уже не ложился, а сидел, потому что так ему казалось легче. И так он просидел всю ночь. Зато Кирюхин крепко спал, похрапывал, наверное, как слон.
Утром было хорошо, не жарко. Кирюхин опять мерил солнце, потом показал, куда грести. Поднялся попутный ветер, все повеселели. Потом ветер тоже начало крутить, потом ветер ещё усилился, буса стала не по-доброму скрипеть. Кирюхин приказал, и мешки с зерном накрыли дерюгой, а дерюгу крепко привязали сверху. И это было очень вовремя – бусу начало болтать, мешки задёргались. Волны поднимались всё выше и выше. Эх, мать моя, думал Маркел, а если б здесь был ещё слон, что тогда было бы? А ведь он скоро будет здесь, если они до этого, конечно, не утопятся. И Маркел начал читать «Отче наш».
И так их болтало целый день, и унялось только к вечеру. Ночью опять болтало очень сильно, но Маркел уже немного притерпелся и даже заснул ненадолго под утро.
А днём и совсем стало легче – ветер дул попутный, ровный, стрельцы гребли справно, Кирюхин ходил повеселевший, разговорчивый. И не напрасно – потому что ещё на следующий день на окоёме показался берег. Но Кирюхин, увидев его, очень рассердился и сказал, что это не тот берег, что нужно забирать круто налево, а иначе им питья скоро не хватит. Это он про питьевую воду говорит, понял Маркел, вот и ещё одна беда, подумалось.
Но этой беды пока что не случилось. Они пошли вдоль берега, примерно в версте от него. Берег был пустой, песчаный, никого там видно не было. Так они прошли весь день, а вечером стали на якорь.
Шестой день тоже был спокойный, никого на том берегу не было, но и делать на нём тоже было нечего. Все ждали седьмого дня.
И на седьмой день, то бишь июня в шестнадцатый день, на святого Тихона, епископа Амафунтского, показался Терек. Они сразу причалили к берегу и набрали питьевой воды на всякий случай, а уже только потом пошли вверх по реке, к там называемому Терскому городку.
Или к Терскому городу, как называют его тамошние люди. А людей там было предостаточно. Первые терские люди, которых увидел Маркел, сидели в небольшом острожке над рекой, и, как только кирюхинская буса, набрав воды, повернула вверх по Тереку, эти люди выстрелили вверх и стали кричать, спрашивая, кто это такие лезут к ним в город без спросу. Кирюхин, приказав гребцам остановиться, в ответ прокричал, что они – люди московские, едут сюда по велению его царского величества государя Фёдора Ивановича и везут терским людям гостинцы.