– Не надо нам ваших гостинцев, – закричали с берега, – а сперва отдайте то, что вами ещё в прошлом году было обещано.
– Есть и такое, – ответил Кирюхин.
И приказал сорвать рогожу. Стрельцы её быстро сорвали, и терским людям стали видны те пятьдесят мешков с зерном, которые высокой кучей лежали возле мачты. Терские молчали.
– Ну так что? – спросил Кирюхин.
Но терские опять ничего не ответили.
– А есть ещё и другие гостинцы, – продолжил Кирюхин. – И всё это даром!
Терские ещё немного помолчали, а потом сказали:
– Проезжайте!
И они проехали. И там дороги было три версты, а после Терек поворачивал, и на этом повороте, у самой воды, стояла небольшая деревянная крепость с деревянными же башнями. А за деревянной крепостью, и тоже вдоль реки, стояла ещё одна крепость, уже земляная, с высоким валом, рвом и с деревянными подъёмными воротами. Кирюхин сказал, что деревянная крепость – это государева, а земляная – казачья.
– Сейчас посмотрим, кого из них больше, – прибавил Кирюхин.
И в самом деле, из обеих крепостей начали выходить люди, и они сходились возле пристани. Пристань здесь была одна на обе крепости, и толпа там всё увеличивалась. И ещё вот что: вперёд государевых людей из государевой же крепости вскоре вышел важный человек в высокой шапке. Кирюхин сказал, что это Иван Губин, здешний государев дьяк, а вот вперёд негосударевых казаков, так назвал их Кирюхин, не вышел никто. Потому что, как сказал Кирюхин, у них это так принято – вперёд круга не высовываться.
– А где воевода? – спросил Маркел.
– Скоро узнаем, – ответил Кирюхин.
И так оно и получилось. Но вначале буса причалила к пристани, Кирюхин сошёл на берег и, обращаясь к Губину, спросил, как у них идут дела. Губин сказал, что идут помаленьку. После чего сразу спросил, как поживают в городе Москве и всё так ли жив и здоров царь и великий князь Фёдор Иванович. На что Кирюхин ответил, что царь великий князь жив и здоров, чего и вам желает, – и тут же прибавил:
– А где благодетель ваш Пётр Михайлович? – Это он так спросил про тамошнего воеводу, князя Петра Шаховского.
– Благодетель наш Пётр Михайлович, – с достоинством ответил Губин, – десять дней как ушёл на Сунжу, к Сунжинскому городку, и взял с собой людей поболее, дабы сунжинских оборонить.
– То-то я вижу, что вас здесь немного, – продолжил Кирюхин и ещё спросил: – А он сказывал, когда вернётся?
– Нет, не сказывал, – кратко ответил Губин.
– Ладно, – сказал Кирюхин. – Тогда будем справляться сами. Да и дел у нас не так и много. – И обернувшись, велел: – Выносите!
Стрельцы стали выносить с бусы мешки с зерном и складывать их на помосте на пристани. Маркел невольно считал мешки. Их получилось пятьдесят. Но потом вдруг вынесли ещё пять. А потом, Маркел ещё сильнее удивился, вынесли ещё три мешка как будто с солью, и один из них был штопаный. Маркел посмотрел на Кирюхина. Кирюхин утвердительно кивнул. Но люди на этот мешок не смотрели, а они уже смотрели на другой мешок, пусть небольшой, но крепкий, кожаный, так называемый денежный. Его нёс Гришка. И отдал его прямо Кирюхину в руки. Кирюхин сразу взял этот мешок, но говорить о нём пока не стал, а начал так: