— Эй, вы там! — Крикнул в дверь, через которую можно было попасть в кормовую надстройку судна Стефан, непонятно когда успевший отложить в сторону снайперскую винтовку ради двуручной секиры. — Сдавайтесь! Вы все равно уже проиграли, это так же точно как то, что дважды два — четыре! Если сложите оружие, зверствовать не будем, обещаю!
Вместо ответа из дверного проема вылетела граната, шлепнувшаяся у самых ног толстяка. Взмахнув двуручным топором, словно клюшкой для гольфа, Стефан вышвырнул её за борт, но смысл послания был ясен. Те враги, которые сейчас находятся внутри судна, сдаваться не хотят.
— Дебилы, блин, — поморщился Олег, наблюдая за тем, как внутрь кормовой надстройки подобно живому тарану влетает Доброслава, для дополнительной защиты тащащая в передних лапах перед собой сразу два огромных цельнометаллических ростовых щита. В несущегося по прямой оборотня из-за дверного проема стреляли, но пробить такую преграду не могли. И для тех, кто оказался на траектории движения любовницы чародея, лобовой удар оказался подобен столкновению с поездом. А оставшихся добил скользнувший внутрь Стефан…Или другие штурмовики, последовавшие за ними. — Математики не знают…Или русского языка.
Если на открытой местности у китайских дезертиров еще имелись какие-то шансы против настолько превосходящего по качеству противника, пусть и мало отличные от нуля, то в тесноте коридоров, которые вдобавок родная команда явно знает лучше, им вообще ничего не светило. Бойцы в хорошей броне и с защитными артефактами будут идти вперед и убивать захватчиков судна, пока не устанут…А потом просто отступят в сторону, уступая место свежим силам, которые без проблем переживут десяток выстрелов в лицо или там гранату под ногами.
Интерлюдия. Грязные наветы и чистая истина
Дул холодный северный ветер, к которому периодически примешивались падающие с неба снежные крупинки. На далекой земле они мгновенно таяли, не образуя ни сплошного снежного покрова, ни даже островков белого цвета среди грязи и пробивающейся через неё первой весенней травки, однако назвать подобную погоду мог разве только эскимос, для которого все, что выше температуры таяния воды — жара несусветная. Капитан летучего корабля стоял на носу своего судна, взирая на медленно приближающийся город и мрачно хмурился, в раздражении кривя губы.
— Ну, вот что мы тут делаем, а?! — Гневно вскричал Андрэ, едва удерживаясь от того, чтобы кулаком по чему-нибудь стукнуть. Ветер, покорный воле своего хозяина унес его слова далеко в сторону и вряд ли бы их услышал посторонний, даже окажись он в десятке метров от молодого аэроманта, а вот экспрессивные жесты капитана судна находящиеся на верхней палубе матросы могли и заметить. Не то, чтобы волшебник пятого ранга их стеснялся, но все-таки он старался выглядеть мудрым и степенным в глазах своих людей, как и полагается персоне его статуса и положения…Получалось, правда, не всегда. Горячность молодости брала свое, да и эмоциональностью воздушники уступали разве только огневикам. — Дядя, скажи, разве я похож на курьера или иного какого мальчика на побегушках, который должен немедленно бросать все свои дела и переться за тридевять земель, если вдруг кто-то важный выдаст ему ответственное поручение?!