Вода в Мареотидском озере солоноватая, по сути это просто неглубокая лагуна длиной километров пятьдесят, отгороженная от моря узким перешейком, на котором и выстроена Александрия. С морской гаванью и Нилом Мареотис соединен несколькими каналами, по берегам озера тут и там располагаются богатые поместья и небольшие деревеньки, окруженными пальмами и участками возделанной земли. Выглядит это красиво, но по словам Сенеки жизнь у местных селян непростая. Их постоянно достают набегами буколы — так здесь называют жителей западной части нильской дельты.
В этой недоступной болотистой местности — Буколии — среди густых зарослей папируса и камышей царит настоящая разбойничья вольница, даже римские легионеры не в силах с этим справиться. Ватаги буколов появляются внезапно на своих шустрых лодках, грабят окрестные деревушки и поместья, нападают на торговые корабли, а потом также быстро исчезают с добычей на своих болотах. Даже местным храмам здесь от них достается. А в свободное от набегов время они ловят рыбу, возделывают огороды на островках земли среди болот, и пасут там своих коров и коз. Такие вот пастухи-разбойники, среди которых много беглых рабов и бывших крестьян.
Сенека отзывается о них весьма пренебрежительно, чуть ли не как о дикарях. Я же про себя тихо посмеиваюсь над его римским снобизмом. Они и сейчас-то на римлян плюют, а через сто с лишним лет эти дикари так оборзеют, что поднимут восстание против империи, возьмут Александрию в осаду и зададут жару местным властям. Придется префекту на подмогу из Сирии еще один легион вызывать. А вот не нужно так закручивать гайки и доводить египетских крестьян до отчаянного состояния непомерными поборами.
Но важную роль в том восстании сыграют, конечно, и египетские жрецы, ограниченные в правах еще при Августе. Его религиозные реформы, сильно сократившие полномочия жречества, собственно и вызваны были опасением восстания под их предводительством. Такой безграничной власти над народом храмовников лишили, как же им не восстать-то? Вот и жрецы Сета недавно попытались власть себе вернуть. Не вышло, правда…
Так за разговорами мы незаметно пересекли озерную гавань, а потом миновали городские стены, вдоль которых плыли. Перед нами на берегу уже раскинулся пригород. Разговор наш снова возвращается к секте терапевтов.
— Название им такое дали греки за их склонность к ремеслу врачевания, а как они сами себя обозначают, я не в курсе — признается Сенека — но в искусстве лечения с ними в Александрии никто не сравнится. Слышал в Мусейоне, что терапевты эти — одна из общин ессеев, которые переселились в Египет, спасаясь от гонений в Иудее.