Она пересекла палату и распахнула окно, впуская свежий воздух. Снова мимолётный взгляд в мою сторону – и снова та же ненависть в глазах.
– Мне важен статус рода, – тяжело отозвался Михаил. – Но статус рода не пострадает от засохшего букета. Прошу, успокойся хотя бы ненадолго. Дай мне побыть с сыном.
Ну, да. Нужно было быть слепым, чтобы не увидеть этого. Лицо парня в зеркале было намного моложе, к тому же бледным и худым – но сходство было очевидным. Вот Наина, кстати… совсем не похожа – даже разрез глаз другой.
После того, как я очнулся в этом теле, у меня ни в чём не было уверенности или гарантии. На какой я вообще планете, Земля это или что?..
Ладно. Сначала – исцелю себя, затем – разберусь с остальным.
– Миша, – тем временем, Наина попыталась улыбнуться; в голосе зазвучала слащавость, насквозь фальшивая. – Ты ходишь сюда каждую неделю, и ничего не меняется.
– Потому и хожу, – отрезал Михаил. – Это… моя вина. То, что случилось с ним. Я виноват, Наина.
Он вновь повернулся ко мне, и его пристальный взгляд уставился мне в лицо. Что он хотел в нём обнаружить?.. Какие-то признаки сознания?..
Я уже чувствовал кисть правой руки. Чувствовал, но пока не шевелил ей зря – нечего. Увидят – переполошатся, позовут докторов… а мне внимание ни к чему.
Хлопнула дверь – это девушка в белом халате поспешно вышла, не желая быть третьей лишней в семейной ссоре двух важных господ.
– Миша, – Наина говорила вкрадчиво, вроде бы примирительно, но в то же время твёрдо. – Дело ведь даже не в том, что ничего не меняется. Дело в том, что… ничего не изменится и дальше.
– Знаю, – глухо произнёс Михаил, не поворачиваясь к ней.
– Не сочти меня бестактной, но… может быть, пора отпустить прошлое?
Мужчина лишь прикрыл глаза, никак не реагируя на предложение.
– Прошло девять лет, Миша. Девять лет.
Что ж, теперь понятно, почему тело такое немощное.
– Девять лет, как он умер. Мозг умер почти сразу, Миша – а то, что ты видишь перед собой, лишь тело, в котором искусственно поддерживается жизнь.
Наина старалась придать голосу успокаивающие нотки, но я всё же слышал в нём затаённые ненависть и презрение.
Хотя по факту она права. Как я и говорил, тело до моего появления было лишь пустой оболочкой без души.
Михаил вновь со вздохом развернулся к женщине.
– Наина, – выдохнул он. – Ты хочешь поссориться?
Та лишь пожала плечами.
– Ты прав – статус рода действительно не понесёт ущерба от засохшего букета. А как насчёт главы, который живёт прошлым и тратит ресурсы рода Распутиных на того, кто, по всем врачебным заключениям, давно уже труп, дышащий за счёт аппарата?