Голубая синица (Преображенская) - страница 3

В руке у меня два значка. Их мне подарили мои юные читатели-земляки, мои друзья. Жарко золотится один, и на нем вырисовывается малиновый контур туфли. А рядом лазурью светится значок машиностроительного завода с ажурной буровой вышкой. Новый город. Новый Кунгур!..

Добрая волшебница

Говорят, я была такая маленькая, что могла стоять обеими ногами в одной маминой галоше. Да, да, говорят, было такое: стояла не раз и усердно разрисовывала табуретку обгорелыми спичками да угольками из печки. Что уж там могла я рисовать в таком возрасте — не знаю, только будто бабушка моя ходила вокруг, ахала и восхищалась. А однажды усадила на стул и положила передо мной лист бумаги и настоящий карандаш, которым — вот чудо! — можно было рисовать. И я рисовала упоенно, самозабвенно.

А еще позднее бабушка подарила мне коробку цветных карандашей. Шесть цветов. Что хочешь — рисуй: домик с красной крышей, рядом зеленую елочку и огромные синие и желтые цветы. Или девчонку в красном платье, с красным бантом на голове и в красных башмачках. Ах, каким это было праздником для меня! И бабушка казалась мне не просто бабушкой, а доброй волшебницей.

Помню, увидела я где-то на картинке ангела, играющего на арфе, и захотелось мне иметь такой чудесный инструмент. Арфу, конечно, бабушка не могла мне купить, но подобие ее все же сделала: на стене укрепила гвоздиками гитарные струны — играй, внучка, пожалуйста!

А то вот еще: понравились мне рассказы и картинки про индейцев. Вигвамы, стрелы, лук, головные уборы из перьев. Захотелось играть в индейцев. И бабушка тут как тут. «Вон, — говорит, — сколько пера куры нароняли во дворе. А в огороде трава высокая. Прятаться можно. Шалаш из сучьев сделаем. Чем не вигвам? Живи в нем хоть целое лето».

И шалаш помогла сделать, и головной убор. И лук натянула. И «жила» я там, охотилась за воробьишками да кузнечиками. Пряталась в траве, переползала из одного конца огорода в другой, как заправский какой-нибудь Ястребиный Коготь или Змеиный Глаз, стреляла из лука в воображаемого врага. До пояса голая ходила, загорала под летним уральским солнышком.

На зависть подружкам была у меня кукла с закрывающимися глазами. Льняные локоны. Пленительная нежно-розовая фарфоровая головка. Это тоже подарок бабушки. Я и сейчас помню эту куклу. Сидела она на комоде и смотрела на меня голубыми сияющими глазами в мохнатых ресницах. Как мне хотелось подержать ее в руках, побаюкать, спеть песенку!

Вот и полезла я на стул, дотянулась до нее, хотела спуститься и уронила. Фарфоровые брызги рассыпались по полу. Голубые глаза закатились куда-то, и не найдешь…