Какой тут переполох поднялся! Дружок бегал по берегу, заливаясь неистовым лаем. Петя-петушок, верно от страха, первый раз в жизни взлетел на забор и отчаянно заголосил: «Ку-ка-ре-ку!» Прибежали на шум Бебека и Мемека, растерянно топтались на месте и таращили глаза на утопающую Тараторочку, а Чернушка кудахтала на все село:
— Я говорила!.. Я говорила!..
Хорошо, что Дарья полоскала белье поблизости: услыхала крик и побежала спасать курицу, приговаривая:
— За всю свою жизнь не видела, чтобы курица в воду лезла. Ах ты, глупая, глупая Тараторочка, дохвасталась. Ну, где же тебе, скажи, за уткой угнаться?
До пояса в воду Дарья забрела, платье вымочила, а хвастливую свою курочку все-таки спасла.
И теперь-то уж Тараторочка никогда ни над кем не смеется и не хвастает.
Что случилось однажды ночью с хвастливым Котом в сапогах
Дверь пионерской комнаты захлопнулась. Щелкнул замок, и в коридоре затихли шаги. Тишину нарушали только большие стенные часы. Они мерно отсчитывали время. Вдруг в них что-то зашипело, а вслед за этим послышались мелодичные удары. Один, два… пять… восемь… Двенадцать часов!
Как только смолк последний удар, под потолком комнаты вспыхнули гирлянды разноцветных лампочек, послышались шорохи, и тоненькие голоса звонко пропели:
— Ку-ка-ре-ку!
Это пели елочные петушки, сделанные из яичных скорлупок. Да, да, ребята, елочные петушки! Они хлопали бумажными крыльями, вытягивали бумажные шеи и старательно выводили свое «ку-ка-ре-ку».
И сейчас же игрушки, которые лежали на столе, заговорили, зашевелились. Картонные филины желтыми глазами посмотрели на потолок, где на нитках висело много серебряных звезд, и сердито сказали:
— Фу-бу! Фу-бу!
Дятел постучал носом в толстый сук, на котором сидел.
Краснощекие матрешки оправили цветистые сарафаны, взялись за руки и запели частушки.
— Ай да матрешки! Молодцы! — зашумели игрушки со всех сторон.
А молчаливые золотые рыбки, глядя на них круглыми глазами, от удовольствия даже пошевелили плавниками.
Пестрые мотыльки и синие стрекозы расправили целлофановые крылья и поднялись под самый потолок.
Большой Дед Мороз погладил ватную бороду ватной рукой в ватной рукавице, добродушно улыбнулся и спросил:
— Ну как, друзья, все ли готовы к елке? У всех ли все в порядке? Не отклеивается ли у кого-нибудь рука или нога? Не отрывается ли голова?
— Кря-кря? У меня, кажется, одна ножка немного короче другой, — пожаловалась уточка и прошлась перед Дедом Морозом.
— Ничего, ничего, совсем незаметно, — успокоил ее Дед Мороз. — Это даже красиво, когда ты переваливаешься.