Хильдегарда в своем ответном письме сначала оказывает знаки почтения брату Рихарды, выразив пожелание, чтобы Бог всегда заботился о нем и направлял к исполнению Своей святой воли. И продолжает: «Я же, немощная и убогая, узрела в тебе свет спасения. Исполняй ныне заповеди Господа, дающего тебе благодать и все, чему учит Святой Дух (…). Да узрит око твое Бога, да постигнет чувство твое Его праведность, а сердце твое да пылает любовью к Богу, дабы душа не ослабела; и прилагай всю ревность твою к возведению башни Небесного Иерусалима, и да пошлет тебе Бог Свою помощь, то есть сладчайшую Матерь милосердия. Будь светлой звездою и сияй во мраке среди людей развращенных и порочных. Будь подобен быстрой лани, стремящейся к источнику воды живой».
После этого, энергично напомнив о нуждах Церкви своего времени, Хильдегарда пишет трогательные слова: «А теперь послушай: так совершилось с моей дочерью Рихардой, которую я поистине называю своей дочерью, ибо моя душа полна любви к ней, так как в одном весьма могучем видении Свет живой учил меня любить ее как самое себя. Слушай: Бог хранил в ней такую ревностность, что чары века сего не смогли удержать ее, Он возобладал над нею настолько, что она явилась посреди симфонии мироздания, как цветок во всей своей красе и великолепии. Еще когда она пребывала во плоти, мне доводилось слышать о ней в истинном видении слова: „О девство, пребывай в царском чертоге!“. И воистину она принадлежала к святейшему чину дев и была в общении с ними, чему и радовались дщери сионские. (…) Потому Бог и не пожелал отдать Свою подругу противнику, то есть миру. Теперь же, о дражайший, восседающий на месте Христа, исполни волю сестры своей, как того требует послушание, и, подобно тому как она всегда пеклась о тебе, пекись о душе ее и твори благие дела с усердием, которое было свойственно ей (…)» (10-е письмо и ответ).
Поразительна безмятежность, звучащая в этом послании, тогда как письмо Гартвига переполнено чувством. По-видимому, аббатиса справилась с душевной болью и совершила в душе всесожжение, которое от нее требовалось.
Это печальное событие произошло, вероятнее всего, около 1151 года, когда Хильдегарда закончила «Scivias». Автор «Жития», не приводя так много подробностей, как хотелось бы, все же сообщает нечто о последующих годах в Бингенском монастыре. Он недоумевает, какой поток добрых дел исходил от аббатисы, словно ее орошали райские реки; «не только из соседних мест, но и из всей Галлии и Германии отовсюду притекали к аббатисе люди обоего пола, жаждавшие советов и наставлений. Многие приходили взглянуть на нее, чтобы исцелиться от телесных вожделений. А некоторые, по ее благословению, получали облегчение в своих скорбях. Обладая пророческим духом, она прозревала мысли и намерения людей и прогоняла тех, кто приходил к ней с извращенными и дурными намерениями, желая лишь испытать ее. Последние, не имея сил сопротивляться духу, говорившему через нее, бывали принуждены, образумившись и очистившись, отказаться от своих лукавых замыслов. Что же касается иудеев, приходивших поглядеть на нее и, в своей приверженности закону, расспросить, то она словами благочестивых наставлений увещевала их обратиться к вере во Христа. Со всеми, по слову Апостола, она говорила кротко и с любовью, то есть так, как, по ее убеждению, надлежит говорить с каждым».