Дальше «Житие» описывает чудо, которое произошло вскоре после ее кончины: «Над домом, в котором святая дева предала свою блаженную душу Богу, в начале воскресной ночи в небе появились две радуги, ярких и разнообразных цветов, которые, расширяясь, достигали оконечностей четырех сторон света, одна от севера до юга, другая от востока до запада. Наверху эти радуги соединялись, и из них возникал ясный свет, подобный свету лунного ореола, который, распространяясь далеко вокруг, рассеивал над домом ночной мрак. В этом свете мы увидели сверкающий крест, сначала небольшой, но мало-помалу делавшийся огромным; вокруг него — бесчисленные окружности разного цвета, внутри которых находились малые кресты в сиянии своих ореолов, однако меньше первого. Большой крест был распростерт на тверди и более простирался в сторону востока, освещая землю вокруг обители, где святая дева отошла с земли на небеса, и дальше постепенно угасал. Быть может, подобным знамением Бог открыл, каким сиянием Он исполнил ту, которую возлюбил в небесных обителях».
«Житие» повествует и о нескольких чудесах, совершившихся на могиле, — об исцелениях, о «дивном благоухании, исходившем от ее гроба».
Хильдегарда умирает в эпоху великого расцвета. Романское искусство еще полностью жизнеспособно, вместе с тем готические своды легко и естественно занимают свое место в архитектуре, делая нефы все более широкими и светлыми. Скоро в небо дерзновенно устремятся многочисленные шпили.
Повсюду разворачивается бурная деятельность. Это уже не массовый порыв, в атмосфере которого родилась монахиня, хотя паломничество на Святую Землю, со всеми его последствиями, продолжало расти и шириться. Жестоким ударом христианскому миру стала утрата Иерусалима, вновь завоеванного Салах-ад-Дином через восемь лет после смерти Хильдегарды. Святой Град был потерян, но не Святая Земля; вокруг наскоро восстановленного храма Святого Иоанна в Акре объединяются воины, жители и монашеские ордена — тамплиеры и госпитальеры. Народ вокруг них уже несколько другой: повсюду мы видим торговцев, идущих вслед за паломниками; их присутствие становится все более привычным, а их деятельность — все более решающей. Венеция не замедлила утвердиться на Ближнем Востоке, где клонился к упадку блеск Византийского царства. Его богатства будут нещадно разграблены и захвачены теми же войсками, которые пришли освобождать христианские святыни, а потом использованы в средиземноморской торговле. В то время как в Лангедоке исполняются предсказания монахини из Бингена, войны и потрясения следуют друг за другом до тех пор, пока, наконец, искушение манихейством не оказывается побежденным кротостью и ясностью в вероучении