Легионеры медленно отступали, пытаясь упорядочить и сохранить строй, зилоты яростно давили. С фанатичными криками они бросались на римлян, некоторые сразу погибали, но и в рядах легионеров пробивали бреши. Так долго продолжаться не могло. На стороне иудеев была огромная численность и их безрассудный фанатизм. Легионеры брали выучкой и дисциплиной.
Я зло сплюнул на землю. Если бы была настоящая выучка — разведка не прозевала бы такую засаду. Нет, ну каковы наглецы! Устроили нападение прямо перед римским лагерем. Но в принципе, момент был выбран правильно — на марше с легионерами не справиться, а сейчас солдаты устали, и вообще никто здесь не ожидал нападения.
— Это Элеазар! — Иаков толкнул меня в плечо, указывая куда-то влево. Там на вороном коне красовался здоровый бородатый мужик в позолоченном шлеме и доспехах. Он размахивал мечом, раздавая приказы и направляя в бой новые отряды. Зилоты были все ближе, то и дело рядом начали падать их стрелы и камни из пращи.
— Тот самый? — спросил я, разглядывая издалека главаря — Царь разбойников?
— Они считают себя освободителями — дипломатично ответил Иаков
— Бандиты это и убийцы! Посмотрю я, что они с тобой сделают, когда узнают, что ты мытарь.
Иаков вздрогнул и потупил взгляд.
— Нет, так это оставлять нельзя! — я на автомате ударил гладиусом прорвавшегося через ряды легионеров бунтовщика, распоров ему незащищенную руку. Он отпрянул в сторону, но тут же получил от Гнея пилумом в бок.
Я отступил назад, за повозки, увлекая за собой апостолов. По дороге вытащил из карруки бледную Корнелию. За спиной девушки от страха закричала ее мать — шальная стрела пробила обшивку повозки прямо над ее головой и застряла в плотной ткани. Нет, так нам не прорваться в лагерь — женщин и апостолов по дороге подстрелят как кроликов. Да и скрижаль я бросить никак не могу — это даже не обсуждается.
Я быстро оглянулся по сторонам, оценивая обстановку — увидел, что на соседней повозке легионеры установили гастрафет и уже натянули тетиву огромного арбалета, но в кого им стрелять, кажется не представляли. Главный предводитель зилотов был слишком далеко, а понять, кто у этого сброда еще в командирах, было совершенно невозможно. Решение пришло само.
— Гней, хватай Клавдию и спрячь всех за повозками! — крикнул я другу, устремляясь к гастрафету.
— Прочь! — оттолкнул я опешившего от моей наглости опциона, и вскочил на повозку. Разумеется, никаких устройств для прицеливания у этого древнего орудия не было — ни мушки, ни целика. Пришлось наводить по стволу. Я уперся в приклад, и взмолился Богу. «Не за себя прошу — за беззащитных друзей и женщин: дай силы покарать убийц!»