Матфей переводит недоуменный взгляд с нее на меня, тихо спрашивает.
— Марк, это твоя жена?
— Нет, Матфей, и даже не невеста — я аккуратно расцепляю крепкие женские объятья и, поморщившись, уклоняюсь от жаркого поцелуя Зиновии — нам, римским легионерам, запрещено жениться до отставки, у нас могут быть только…э-э… временные подруги.
Гречанка обиженно отстраняется от меня:
— Ты совсем не скучал по мне, Марк?! А как же твои заверения в вечной любви? А кто обещал привезти мне золотые серьги из Иерусалима?
— Зиновия, веди себя прилично, не позорь меня перед друзьями.
— Друзьями…? — гречанка презрительно окидывает взглядом двух смущенных апостолов в потертых, пропотевших хитонах — С каких это пор ты стал водиться с нищими иудеями?
А вот это она уже зря. Такого хамского отношения я никому не прощаю, и тем более шлюхам:
— Опомнись, Зиновия, как смеешь ты, женщина, так говорить о моих друзьях?! Ты мне кто? Даже не конкубина! Золота от меня хочешь? Ты и так им увешена с ног до головы, скоро уже согнешься до земли под его весом!
— Но, Марк…?
Женщина растерянно смотрит на меня, не понимая причины произошедших во мне резких перемен. Любовник, еще недавно пылающий страстью и исполняющий все ее прихоти, вдруг охладел к ней и отчитывает теперь при всех как служанку или рабыню
— Уходи Зиновия! — сурово сдвигаю я брови — Между нами все кончено. Найди кого-нибудь другого, кто будет бегать за тобой и скупать в лавках золото, чтобы добиться твоего расположения.
Гней с довольной ухмылкой добавляет:
— Ничего, в Кесарии есть, кому серебра ей в подол насыпать. Купец Ксаний не оставит ее своим вниманием.
— Да, как ты смеешь, урод!
— А где ты видишь урода, Зиновия?
Разъяренная Зиновия разворачивается к Гнею и вдруг удивленно открывает рот, увидев, на месте страшного шрама на его щеке совершенно гладкую кожу. Заметно, что ей очень хочется расспросить легионера о его чудесном исцелении, но женская гордость и злость пересиливает в ней любопытство.
— Что, Зиновия, никак перестало действовать твое чародейство?! — продолжает Гней — зря только деньги потратила, все твои привороты слетели с Марка, как шелуха с лука, когда Мессия коснулся его. Видишь, какая у нас теперь защита? С нами истинный Бог! И он не допустит, чтобы какая-то стерва превратила отважного римского воина в глупого осла.
Друг гордо показывает гречанке на Скрижаль, а потом на свой крестик. Солдаты, до этого внимательно прислушивавшиеся к нашему разговору, но не вмешивавшиеся, начинают тоже ехидно подсмеиваться над растерянной Зиновией.
— Бросил тебя Марк? Жди, красотка, сегодня я к тебе приду!