Видимо, Сиар Краун привык говорить пространные речи в городском совете, пока был народным депутатом, потому как сейчас за этим столом он болтал без умолку минут двадцать, по сути, ни о чем. Единственное, что я из его речи понял, – это то, что претор им нужен, но, судя по всему, сам Краун предпочел бы на эту должность кого-то из бывших чиновников. Конечно, это не было сказано прямо, но намеков он дал достаточно. Затем слово взял Муфий. Он был более конкретен и задавал больше вопросов, в основном о моей службе. Его вопросы были построены так, чтобы явно вызвать ко мне симпатию и проникнуться моими достижениями, точнее, достижениями моего аватара. Скорее всего, за этим столом представлены разные политические силы муниции. Думаю, Апела хотел сперва пообщаться со мной один на один и о чем-то договориться заранее, но что-то пошло не так, и на эту встречу ему пришлось идти в компании. В завершение своих расспросов Муфий спросил, правда ли то, что я был обнулен два месяца назад? Этот вопрос сильно выбивался из общей канвы его расспросов, так как выставлял меня как человека, значительно ослабленного. Но после того как я ответил утвердительно, заметил, что Краун как-то расслабился, а напряженные морщины на лбу главы цеха мебельщиков разгладились. Значит, это их, наоборот, устраивает, что я не семидесятого уровня, как был ранее. Что-то за этим стоит, но пока неясно что.
Затем в диалог вступил Элан Плат. В отличие от остальных, его не интересовало кем я был, ему больше было интересно иное. Его вопросы были разноплановыми и, казалось, не имели никакого отношения к работе претора. Больше всего он спрашивал о моем роде и о детях. Конечно же, я рассказал не все, точнее, почти все, но умолчал о том, что дети к моему старому роду не имели отношения. Из трех представителей Кордозы за этим столом именно Плат показался мне самым умным и, можно даже сказать, опасным. Его не интересовало внешнее, он пытался докопаться до сути. После того как он услышал, что я не собираюсь ни в каком виде возвращаться на военную службу, а собираюсь посвятить себя роду, в его глазах мелькнуло что-то, похожее на одобрение.
– И последний вопрос, – пригубив горячего чая и смотря мне прямо в глаза, произнес Элан. – Как вы относитесь к бесам?
Задумался. Какого ответа от меня ждут? Лица у стариков непроницаемые, а Биолис, видимо, тоже не ожидал такого вопроса и сидел немного в прострации. Впрочем, а что мне юлить? Эта работа что, мой последний шанс, за который стоит вцепиться зубами? Нет, это не так, и я сказал, что думаю: