– И вы опознали тело?
– Да. Не было никакого… Было бы верхом глупости поступить иначе.
– Вы назвали полиции то имя, которым этот человек представился вам?
– Разумеется.
– И что это за имя?
Айд покачал головой:
– Это имя уважаемого и законопослушного гражданина. Я увиделся с ним и рассказал ему о прослушивании его телефона, и он был настолько великодушен, что принял мои извинения. Это прекрасный человек, и я надеюсь, что его имя не будет упомянуто в деле об убийстве. Во всяком случае, не мной.
– Но вы же назвали его полиции.
– Нет, еще не назвал. Думаю, меня в конце концов заставят это сделать. Я не могу допустить, чтобы у меня отобрали лицензию, ведь это будет означать конец моей карьеры.
Вулф обвел всех взглядом.
– Предлагаю оставить открытым вопрос о том, внес ли мистер Айд свой вклад в общую копилку информации, по крайней мере пока мы не выслушаем мистера Амселя. – Его взгляд остановился на Стиве. – Итак, сэр?
– Если я откажусь играть в вашу игру, то я убийца, – повторил свои слова Амсель. – Так?
– Боюсь, не все так однозначно, – возразил Вулф. – Но нас вы слышали, теперь ваша очередь.
– Кто последний, тот проиграл, – объявил Керр.
– Фигня! С чего это я последний? – У Амселя еще оставалось на полпальца бурбона, и он допил его, поднялся со своего места, чтобы поставить стакан на комод, достал сигарету и закурил, а потом развернулся, чтобы опереться о комод спиной. – Вот что я вам скажу. Мое положение, вообще-то, отличается от вашего. Во-первых, болван я был, что опознал того жмурика, но сразу-то, когда меня привели к нему, мне было не сообразить, а в таких делах тормозить нельзя, надо быстро говорить «да» или «нет». И я сказал «да». Ну и вот. Мисс Боннер сказала, что нам ничто не мешает рассказать друг другу то, что мы уже рассказали полиции, и я-то согласен, да только моя проблема не та, что у вас. Понимаете, в том жмурике я узнал типа, с которым в свое время общался, а звали его Билл Донахью.
На него и так смотрело шесть пар глаз, а последняя фраза особенно удалась Амселю. Он ухмыльнулся:
– Я же говорил, у меня все не так, как у вас. В общем, с этим я влип. Ну и насчет того, что я сказал копам. А сказал я им, что видел его несколько раз прошлой весной, но ничего определенного. Толком так и не вспомнил ничего, кроме того, что однажды он пришел ко мне и попросил устроить для него прослушку, да я отказал ему. Они хотели знать, чей телефон он хотел прослушивать, и я изо всех сил пытался вспомнить, но не смог. Сказал только, что не уверен даже, что он вообще как-то назвался. Вот что я сказал копам, и вот что говорю вам. – Он вернулся к своему стулу и сел.