– А при чем тут костыль?
– В этом нет никакого смысла, – объяснил Ричер. – С чего бы они стали заботиться о костыле, если бы намеревались убить вас? Нет, Холли, вы заложница, в этом нет сомнений. Вы точно не знакомы с этими ребятами? Никогда раньше их не видели?
– Никогда, – подтвердила она. – Я понятия не имею, кто они такие и что им от меня нужно.
Он пристально посмотрел на нее. Холли ответила чересчур решительно. Ей известно больше, чем она говорит.
Они снова умолкли, трясясь и подпрыгивая в шумном кузове. Ричер сидел, уставившись в полумрак. Он чувствовал, как рядом с ним Холли пытается принять решение. Наконец она снова повернулась к нему:
– Мне нужно вытащить тебя отсюда.
Ричер взглянул на нее и усмехнулся:
– Меня это устраивает. Чем раньше, тем лучше.
– Когда тебя хватятся?
На этот вопрос Ричер предпочел бы не отвечать. Но Холли пристально смотрела на него, дожидаясь ответа. Поэтому он сказал ей правду:
– Никогда.
– Почему? – изумилась она. – Кто ты такой, Ричер?
Он пожал плечами:
– Никто.
Холли продолжала озадаченно смотреть на него. Ее охватило раздражение.
– Ну хорошо, что значит «никто»?
У Ричера в голове снова зазвучал Мемфис Слим: «Устроился работать на сталелитейный завод».
– Я вышибала, – сказал он. – Работаю в одном клубе в Чикаго.
– В каком? – спросила Холли.
– В одном заведении Саут-Сайда, где исполняют блюз. Вероятно, ты о таком не слышала.
Посмотрев на него, она покачала головой.
– Вышибала? Для вышибалы ты слишком умен.
– Вышибалам приходится иметь дело с самыми странными ситуациями, – возразил Ричер.
Похоже, его слова не убедили женщину. Он нагнулся к запястью, проверяя, сколько на часах. Половина третьего.
– А когда хватятся тебя?
В свою очередь посмотрев на часы, Холли нахмурилась:
– Очень не скоро. Совещание начнется в пять вечера. А до тех пор ничего. Пройдет еще два с половиной часа, прежде чем кто-либо заметит мое отсутствие.
Внутри оболочки комнаты второго этажа возникала вторая оболочка. Она сооружалась из новых сосновых брусьев два на четыре дюйма, сшитых гвоздями: обычная новая комната, вырастающая внутри старой. Вот только новая комната получалась на фут меньше во всех измерениях, чем старая. На фут короче в длину, на фут уже в ширину, на фут меньше в высоту.
Новые половые балки были подняты над старыми на фут с помощью двенадцатидюймовых обрезков брусьев. Обрезки напоминали целый лес ходулей, готовых подхватить новый пол. Другие обрезки отдаляли новую обшивку на фут от старой обшивки по всему периметру стен. Новая обшивка радовала глаз светлой желтизной свежего дерева. На фоне дымчато-бурых тонов прежней обшивки она словно сияла. Старая обшивка казалась древним скелетом, внутри которого внезапно вырос новый скелет.